всем этим, я понимаю, что злюсь на него. Это одна явная эмоция, которая окутывает меня, и я

отталкиваюсь от нее.

Я понимаю, что смотрю на него молча, когда он, наконец, говорит:

– Так или иначе ...
– запуская руки в волосы.
– Ты не должна ничего говорить. Я просто хотел, чтобы ты знала. Ничего важного.

Затем он выходит из машины, оставляя дверь открытой, и идет в мою сторону. Он открывает

мою дверь и ждет, чтобы я вышла. Когда я не двигаюсь, он говорит:

– Если ты хочешь научиться водить, тебе нужно пересесть на сиденье водителя.

Он стоит рядом со мной, его рука лежит на верхней части открытой пассажирской двери. Он

пытается быть небрежным, но я чувствую, как напряжение скатывается с него.

– Вот почему ты был так холоден ко мне?
– Спрашиваю я.
– Ты был расстроен, что я не

обращала на тебя внимание, в отличие от любой другой девушки в школе.

Его челюсть сжимается, когда я перефразирую его слова. Часть меня, которая была

первоначально в восторге от его признания полностью покрылась той частью, которая чувствует

обиду от пассивной и агрессивной манере по отношению ко мне.

– Первый день в школе, когда ты сказал Хейли, чтобы та оставила меня в покое. Ты был

таким холодным и полностью меня проигнорировал.

Он неудобно потирает заднюю часть шеи.

– Я знаю. Мне жаль, из-за…

– Мне все равно. Ладно? Ты тот, кто построил границу между нами. Извини, что я не

заметила тебя на уроке в первый день. Я немного отвлеклась на моей завинчивающейся жизни.

Когда я заметила, ты молчал, и относился как полная задница. Так что даже не думай, обвинят

меня в том, что я не хотела бы быть с тобой. Ты не знаешь, чего я хочу, потому что твоя гордость

не позволила тебе, дать мне шанс, - с этими словами, я выскочила из машины и обошла, чтобы

пойти на место водителя.

Лукас сразу же подошел ко мне.

– Подожди, - требует он.
– Что это значит?

– Ты умный парень, - я отгрызлась.
– Все поймешь.

Когда я хочу залезть в грузовик, он хватает меня за локоть и поворачивает.

– Кажется, мы оба знаем, что у меня предельная скорость IQ, когда дело касается тебя. Тебе

придется мне все объяснить.

Внезапно обнадеживающий взгляд на его лицо урезает мой гнев. Я вздыхаю и чувствую, как

пары в голове начинают испаряться, в замен нервы реагируют на нехарактерно-уязвимого Лукаса, который стоит передо мной. Мои глаза движутся от наших сплетенных рук к его ожидающему

выражению. После всего, что он только что сказал мне, я должна быть честной с ним. Иначе, по

малой части это будет предательством.

– Я тоже почувствовала это. В ту первую ночь, когда увидела тебя, - признаюсь я, услышав

нервную дрожь в своем голосе.
– Эта вещь между нами. Я чувствую ее каждый раз, когда я рядом с

тобой, Лукас.

Его рука напрягается, и моя кровь нагревается.

– Но это не имеет значения, - шепчу я, пытаясь вернуть свою руку.

Он не отпустит меня.

– Что ты имеешь в виду? Почему не имеет значения?

– Майлз прав. Я сделаю тебе больно. А ты сделаешь мне больно еще больше.

Он берет мою вторую руку.

– Майлз понятия не имеет, что говорит.

Я жалко качаю головой.

– Даже если и имеет, может быть, оно того стоит, - говорит он, и я лолю мольбу в его голосе.

– Ты не понимаешь, - я не могу позволить себе, затащить его в свою дерьмовую жизнь. У

меня не получится иметь честные отношения с кем-либо. Я никогда не смогу рассказать ему все.

Он подумает, что я либо сумасшедшая или наркоманка, и он бы не ошибся.

Лукас расстроено вздыхает и отпускает мою руку.

– Ты права. Я не понимаю.

Его больное выражение пронзает мое сердце. Мне нужно, чтобы он знал, что я не говорю

это, чтобы причинит ему боль. Я вспоминаю, как моя мать, использовала описания, чтобы

рассказать мне, как все должно быть. Она сравнила океан и его течение. Она сказала мне, что наша

безопасность будет обеспечена, если мы пребудем в спокойных неглубоких водах вблизи берега.

Если мы решились всплыть на поверхность, мы рискуем быть унесенными потоками и затеряться