Когда мы подъезжаем к дому я вижу, как горят несколько внешних огней, как всегда. Пока мы

сидели в грузовике, Лукас набрал мой номер, а я принимаю его, и он проводил меня до двери. Это

был ещё один вечерний вихрь с ним. Все время мы проводим вместе, кажется, экстремально в

некотором роде. Я задаюсь вопросом, можем ли мы быть такими противоречивыми и до сих пор

вместе. Я знаю одно … мы никогда не будем скучать.

— Доброй ночи, красавица, — говорит он прежде, чем склониться, чтобы поцеловать меня. Я

ожидала целомудренный поцелуй, как и прошлый раз, в случае если у нас есть зрители. Но я

получила голодного, требующего Лукаса, уговаривающего меня открыть рот и погрузиться языком

в мой рот. Мне требуется секунда, чтобы нагнать его, но когда у меня получается, я нетерпеливо

удовлетворяю его потребности, как и мои собственные. Когда он резко отстраняется, он оставляет

меня ошеломленной и дрожащей.

Спустя мгновение он поднимает брови и одаривает меня весёлой улыбочкой. Я понимаю, что

просто стою тут, уставившись на него, вместо того, чтобы зайти внутрь. — Поговорю с тобой

позже, — пробормотала я, чувствуя, как по моим щекам растекается тепло, поэтому я

отворачиваюсь, чтобы войти. Затем, не в силах остановить себя, оборачиваюсь через плечо и

смотрю, как он уходит, любуясь его длинными ногами, уверенно шагающими, и как его джинсы

облегают его узкие бёдра. Он почти может заставить меня забыть суматоху, которая привела меня

здесь и до сих пор окружает меня.

Дома тихо, и, кажется, что все спят. Я выключаю свет, и собираюсь спуститься вниз, как слышу

Хлою.

— Ты пахнешь сигаретами, — она в халате стоит на ступеньке выше меня.

— Я не курила.

Она косо смотрит на меня. Она не верит мне.

— Я хотела сказать тебе, что Алек и Линда приедут на барбекю в воскресенье. Мы хотим, чтобы

ты присоединились к нам. У нет других планов, так ведь?

Я качаю головой.

— Отлично. Будет только семья. Никаких других гостей, — она наблюдает за мной, ожидая

моего соглашения.

— Чудненько, — отвечаю я, зная, что она сказала мне не приглашать Лукаса.

Хлоя говорит доброй ночи, и я исчезаю вниз, понимая, что Лукас слышал наш разговор. Знаю, что

Хлоя точно не в восторге от того, что я здесь. Всегда чувствую это. Я иногда думаю, что ей порой

тяжело притворяться.

— Не белая и пушистая леди, не так ли? — телефонный голос Лукаса поражает меня.

— Она в порядке, — отвечаю я мягко, — Ты уже дома?

— Только что зашёл.

Я слышу шарканье и какие-то помехи на другом конце.

— Я сейчас поставлю тебя на «немой» режим; вернусь через пару минут, — я воспользовалась

ванной. Потом переоделась и почистила зубы. У меня есть ожидающая меня куча домашней

работы, но я так устала, чтобы заняться ей сегодня вечером. Я кладу телефон на тумбочку и

ставлю на зарядку, чтобы батарейка не разрядится. Как только выключаю свет и ложусь в постель, я включаю звук на телефоне, — Ты тут? — спрашиваю я.

— Туточки. Всё хорошо? — спрашивает его низкий голос в темноте.

— До сих пор. Так хорошо. Я могу задать тебе вопрос?

— Ты только что задала.

Я улыбаюсь в темноте.

— Умник.

— Это был твой вопрос? Потому что он больше походит на утверждение.

Я хихикаю.

— Да, констатирую очевидное, — его тихий смех раздаётся в телефоне, — А сейчас вот вопрос.

Ты сказал, что не знал, что я нашла свою мать. Так, что ты знаешь? Что же сказала Хлоя, когда она

пришла в дом Майлза в тот день?

— Давай-ка посмотрим, — начинает он, — Она сказала, что самая красивая девушка, которую я

когда-либо видел, собирается переехать сюда и надрать мне задницу.

Я тихо хихикаю. Мне нравится эта его игривая сторона.

— Верно. Почему бы тебе не попробовать снова? На этот раз не забудь использовать свой фильтр

для фигни.

— Эй, я констатирую очевидное.

Приятная теплота растекается по мне. Я собираюсь сказать ему, что это идёт в обоих

направлениях. Но затем я кое-чего недопонимаю.

— Ты избегаешь вопроса? — спрашиваю я, — Что же она рассказала? Это было ужасно?