— Надо бы все-таки, ваше превосходительство, решительные меры, но осторожно...

Генерал Синицын сердито сдвинул брови.

Самсонов был занят по горло. Ему вместе с другими ребятами поручили распространение свежих листовок, он ходил из казармы в казарму и там его уже скоро многие знали и весело встречали вопросом: «Новенькие принес?».

Он по-прежнему жил у Огородникова и ребятишки привыкли к нему, как к родному. Семинария все еще была закрыта и забастовка семинаристов продолжалась. Работа в газете у Самсонова не клеилась. Он приносил заметки, а секретарь редакции их браковал. Секретарю редакции нужен был интересный материал.

— Не носите мне, Самсонов, — заявлял он семинаристу, — тенденциозных сообщении. Давайте сногсшибательные происшествия, такое, что прохватило бы читателя!

Самсонову казалось, что он как раз сногсшибательное и носит в редакцию. Вот он дал несколько заметок о почтово-телеграфной забастовке, потом стал регулярно освещать жизнь вновь созданных профессиональных союзов. Теперь притащил пару интересных заметок о солдатском митинге, о настроениях в казарме. Неужели это не интересно? Секретарь вычеркнул из всех заметок самое, по мнению Самсонова, существенное и предупредил:

— Вы публицистику оставьте. Факты, молодой человек! Факты давайте!..

«Какие ему, чорту, еще факты нужны?» — внутренне негодовал Самсонов. — «Я ведь и так самые свежие новости и самые интересные факты для него выискиваю!..»

Однажды при разговоре секретаря с Самсоновым случился Пал Палыч. В отдел местной хроники редактор не вмешивался, но, заинтересовавшись отвергнутой и на этот раз заметкой Самсонова, внимательно оглядел семинариста, сам пробежал его заметку и покачал головой.

— Вы что же, молодой человек, думаете, что наша газета эсдековский орган? Запомните, что «Восточные Вести» радикальная газета, борющаяся за народоправство, но ни как не партийный листок. Нам нужны материалы, заметки и статьи, которые бы интересовали не какую-нибудь небольшую группочку, а по возможности весь народ! Да!.. А кому это интересно, что тридцать-сорок пимокатов создали свой союз?.. Ну, а военную забастовку надо, конечно, не так подавать, как это делаете вы... Займитесь лучше отделом происшествий. Там бывает хороший материал.

Самсонова покоробило от советов секретаря и редактора. Но надо было подрабатывать, а работа в газете кой-что давала. Самсонов махнул рукой и начал ловить происшествия. А в самый разгар событий и вовсе забросил газету.

Так захватывающе интересно и приятно было показываться в казарме, где как-то сразу появилось внимательное и предупредительное отношение к вольным. Солдаты окружали и начинали расспрашивать и требовали новых листков и новых книжек. Солдаты нисколько не боялись начальства, да и начальство попряталось. А однажды Самсонов напоролся на какого-то офицера, тот улыбнулся семинаристу и с веселым лукавством спросил:

— У вас, молодой человек, свеженькое что-нибудь?

— Что? — растерялся Самсонов.

— Я спрашиваю: не принесли ли вы свеженьких прокламаций?

Щеки и шея Самсонова побагровели. Он даже вспотел. Но превозмог свое замешательство:

— Да, принес...

— Дайте мне, пожалуйста, несколько штук.

Самсонов слегка вздрагивающими пальцами стал отсчитывать из толстой пачки, а офицер, взглянув на заголовок прокламации, осведомился:

— У вас только эсдековские? А партии социалистов-революционеров нет?

— Таких не распространяю! — совсем уже оправившись, гордо заявил Самсонов.

— Ну, давайте хоть какие есть... Раздав на этот раз свою партию листовок и выйдя из казармы, семинарист еще раз встретился с офицером.

— А не боитесь вы, — спросил тот, — что вас кто-нибудь из начальства взгреет? Вот хоть бы и я. Мне ведь следовало бы вас задержать и направить куда следует?

— Нет! — самоуверенно заявил Самсонов. — Не боюсь! А вас я сразу отличил: у вас сознательный вид...

Офицер расхохотался.

— Эх, вы! Сознательный!.. Слушайте, вот тут в нашем полку поручик Айвазов есть, такой щеголь, франт, так вы ему на глаза не попадайтесь! Мужчина он решительный и ни перед чем не останавливается!.. Как завидите его, уходите!..

— Не те времена! — вспыхнул Самсонов.

— Ему они всегда одинаковы... Вы мне поверьте.

Самсонов расстался с офицером, унося невысказанную благодарность к нему. Самсонов запомнил его лицо и решил, что он еще с ним встретится.