– Надеюсь, ты не сделаешь какой-нибудь глупости, приятель? Например, не попытаешься достать свой револьвер? – произнес Эстел вполне спокойным тоном.

Я медленно поднял перед собой руки до уровня груди и ответил:

– Только не я, Марти, я не настолько глуп.

– Ага, – подтвердил он без всякого выражения, потом не торопясь обошел меня и остановился на равном удалении от меня и от сидящей на диване Пэтти.

Изможденное лицо Эстела, казалось, достигло за последние сутки невозможного, съежившись еще больше. Втянутые щеки были болезненно серого цвета, а огненная грива рыжих волос выглядела непристойно живой в сравнении с ними, как будто она питалась живительными соками организма и медленно, но верно вызывала его умирание.

– Марти! – Пэтти смотрела на него сверкающими глазами. – Я уже подумала, что ты никогда не выйдешь из спальни!

– Не было нужды! – Одна сторона его лица сильно дернулась. – Все это время Бойд говорил для меня, а я прекрасно слышал его и там.

– Он сумасшедший, – презрительно заявила она. – Только потому, что прошлой ночью я переспала с ним, он спятил!

– Ты живешь в мире грез, детка, – медленно проговорил он. – Неужели серьезно думаешь, что могла произвести впечатление на такого парня, как Бойд? Или как я? Иное дело женщина вроде Луизы – она действовала на чувства мужчины, могла зажечь его по-настоящему. Одного ее взгляда было достаточно для этого. А ты? – Эстел неспешно покачал головой. – У тебя просто нет этого и никогда не было. Действительно, у тебя такое же прекрасное тело, как и у Луизы, – он бесстрастно разглядывал ее некоторое время, – округлое и упругое в нужных местах. Но разница заключается в том, что у тебя внутри. Ведь так, Бойд?

– Конечно, – согласился я с ним. – Прошлой ночью мне показалось, что она может включаться и выключаться, как свет, но это оказалось не так.

Пэтти чуть не задохнулась от ярости.

– Как ты смеешь? – прошипела она. – Как ты смеешь так говорить обо мне? Словно о животном!

– Это очень существенно, детка, – заметил Марти все тем же ровным голосом. – На самом деле существенно. В этом вся разница между тобой и Луизой. Она могла заполучить любого парня, достаточно было ее желания. Даже такую важную шишку, как Раттер. Даже меня – я по-своему очень разборчив. Ты же должна довольствоваться остатками, куколка. Старыми, усталыми, выжатыми как лимон мужиками вроде Байерса, которые согласятся на что угодно и будут даже благодарны за это.

Пэтти подняла руки и крепко прижала ладони к ушам.

– Не желаю этого слушать! – крикнула она. – И не слышу ни слова!

– Мне плевать, слышишь ты меня или нет, детка, – проскрипел Эстел. – Я просто хотел понять, почему ты так ненавидела Луизу. Теперь мы это знаем. Так, Бойд?

– Так.

Одна сторона его лица снова дернулась.

– Я тебе кое-что должен, куколка. – Его голос опять приобрел монотонность панихиды. – Я тебе должен за Луизу, за диадему, которой так и не увидел, и за то, что из-за тебя я пришил Байерса. Все именно так, как сказал Бойд.

Руки Пэтти упали на колени, она вдруг подняла голову и пристально посмотрела на его лицо.

– Марти! – Ее горло свело судорогой. – Ты же не…

– Шутишь, куколка? – Нервный тик еще раз исказил его лицо. – После всего того, что ты сделала, после Байерса мне нечего терять!

– Дэнни! – Объятые ужасом черные глаза-маслины обратились ко мне, но мелькнувшая в них на секунду надежда тут же сменилась отчаянием.

– Ты просишь его? – Эстел коротко рассмеялся кудахтающим смехом. – Это он все подстроил, детка!

Она медленно поднялась на ноги и осторожными, семенящими шажками, словно балерина, выходящая на сцену, направилась к нему.

– Марти, – уважительно прошептала Пэтти, словно это имя было вытравлено звездной пылью на ее сердце. – Ну не глупо ли нам ссориться? Я могу быть для тебя еще одной Луизой, даже больше…

– Передай мой привет Луизе! – спокойно сказал он.

Револьвер в его руке вдруг прыгнул, комната наполнилась грохотом и пламенем. Эстел всадил в тело Пэтти четыре пули, и они опрокинули ее на диван. Насилие и ярость утихли. Ее тело гротескно распласталось на диване, голова свесилась с подушки, рот широко раскрылся. В остекленевших глазах застыло выражение недоверия.

– Знаешь что, приятель? – Марти Эстел повернулся ко мне. – Ты меня беспокоишь.

– Как это?

– Как я сказал этой девке, ты все это подстроил. Понял, что я прячусь в спальне и услышу все, что ты скажешь, ведь так?

– Верно, Марти, – признал я.

– Ты вычислил, что случится, не так ли?

– Может быть. Во всяком случае, это случилось.

– Поэтому ты позволил мне застать тебя врасплох, – непринужденно продолжил он. – Ты так здорово все расписал до сих пор, что я хотел бы выслушать и остальное. Что, ты полагаешь, произойдет дальше?

– Думаю взять тебя, Марти, – уверенно сказал я.

Лицо его дернулось.

– Ты сбрендил? Я пристрелю тебя прежде, чем ты успеешь что-нибудь сделать!

– Я могу тебя взять в любой момент, Марти, – ответил я так же уверенно. – Знаешь, почему?

– Почему?

– Помнишь, что случилось прошлой ночью в квартире Байерса, когда я выхватил револьвер?

– Помню, – лаконично подтвердил он.

– Ты сдрейфил, Марти. – Я оскалил зубы. – Когда увидел, что Пит вот-вот должен получить, бросился наутек. Ты испугался, что то же самое может случиться и с тобой.