Твое сердце разбито, и жизнь кажется бессмысленной. Вдобавок вот-вот грядет по твоей же собственной глупости организованный конец света, так что даже в депрессию впадать некогда.
Подругам не до тебя, Паладины темнят, на Создательницу и подавно надежды нет.
Но зато рядом есть друг… Который в общем-то не друг. Который тебе вообще не пойми кто. А это может оказаться смертельной угрозой.
А еще есть мертвое древнее божество, нематериальное и неразумное. И остановить его нужно любой ценой — пока еще не слишком поздно.
Глава 1. То, что сильнее любви
Если бы за опрометчивые поступки давали медали, у меня бы уже скопилось их целый шкаф. Но, похоже, сглупила я в последний раз в жизни. И вовсе не потому, что каким-то чудом вдруг резко помудрела…
Столь философские мысли меня посетили в тот момент, когда тяжелая дверь входа в башню в очередной раз прогнулась под внешними ударами. Да и жуткий вой служил прекрасным фоном для запоздалых размышлений о смысле прожитых лет. Хотелось произнести что-нибудь высокопарное, даже пафосное. Вроде: «О, смерть, ужели настигла ты меня?» Но Руслан меня опередил своим весьма прозаическим:
– Нет, в Арцахесе определенно не умеют принимать гостей, ты не находишь?
Несколько парящих вокруг огненных шариков разгоняли темноту, так что я прекрасно видела выражение лица Руслана. Он как будто бы вообще не боялся. А ведь мы застряли в мире, полном всякой прожорливой нечисти, где люди считаются очень даже соблазнительным деликатесом. В мире, в который я сама толком не поняла как попала.
– Ты еще долго намерена стоять и смотреть на дверь? – Руслан на меня сердился и даже не пытался это скрыть. – Пойдем. Может, хоть на крыше телепортироваться получится, а то здесь стены почему-то любую мощную магию гасят.
Он первым направился вверх по хлипкого вида лестнице. Я побрела следом, пребывая все в той же задумчивости. Конечно, я прекрасно знала, что порой способна на не слишком-то обдуманные поступки, но мой визит в Арцахес бил все рекорды. Вот только упорно не покидало ощущение, что как-то все это странно. Хотя, может, я так просто перед самой собой пыталась оправдать собственную дурость. А ведь не появись Руслан, мне бы точно пришел конец.
Каким-то чудом пошатывающаяся лестница все-таки не рухнула, и мы добрались до открытой площадки на крыше башни. Отсюда открывался вид, хоть и скудный, но все же красивый. Ничто так не украшает огонь как темнота. И чем непроглядней тьма, тем ярче кажется в ней пламя… Наверное, в таком незавидном положении стоило бы испугаться, но я по-прежнему пребывала в раздумьях.
Внизу, у подножия этой древней сторожевой башни, вполне себе жизнерадостно плясал огонь. Хоть немного отпугивал часть местного бестиария. Они ведь и к свету-то не привыкли. Вроде как в Арцахесе всегда царила ночь. По крайней мере, те несколько часов, что я уже здесь находилась, небо ни разу не озарялось подобием рассвета. Наверное, тут сыграла свою роль магия, ничем другим я такое явление объяснить не могла.
– Знаешь, что не устает меня в тебе удивлять? Отсутствие логики. – Руслан облокотился о каменный парапет и задумчиво смотрел на бушующее у подножия башни пламя.
Я ничего не ответила. Первая злость на Полянского уже прошла, и вновь вернувшееся мрачное уныние не особо понукало вступать в очередные препирательства. Так что я молча продолжала любоваться собственноручно устроенным пожаром. Правда, учитывая невосприимчивость к огню некоторых из копошащихся внизу кровожадных тварей, их прорыв в башню оставался лишь вопросом времени.
– Нет, ты мне все-таки скажи, ты и вправду думаешь, что смерть – это замечательный выход? – не отставал Руслан.
Удивительно, но в его голосе даже насмешливости не сквозило. Только серьезность и искреннее недоумение.
– Тебе не понять, – буркнула я, по-прежнему на него не глядя.
– Чего не понять? Любви этой? Да, ты права, такой идиотизм у меня действительно в голове не укладывается.
– Слушай, оставь меня в покое, а? – Вновь начало закипать раздражение. – Меньше всего на свете я сейчас нуждаюсь в твоих ехидных комментариях. Чего ты вообще сюда притащился? За талисманом, небось? Только не надо сейчас заливать, что ты благородно примчался меня спасать, ни в жизнь не поверю.
Руслан усмехнулся, покачал головой.
– Потому что я – негодяй и подлец?
– Потому что я никому на свете не нужна, – мрачно ответила я. – И не надо меня разуверять в обратном, я прекрасно знаю, что права.
– О, мой бедный мозг… – трагично изрек Руслан, только что за голову не схватился. – Карин, хочется тебе умирать из-за какой-то там несчастной любви, то умирай на здоровье. Но давай уж без такого предсмертного бреда.
Я ничего не ответила. Теперь к острой жалости к самой себе и злости на столь опрометчивую глупость примешалась и жгучая обида. Всеми силами старалась сдержать слезы. Впилась пальцами в холодную каменную кладку парапета, острый край до крови поранил ладони, но даже боль не отвлекла от горьких эмоций.
Да, после того разговора с Эриданом мне стало плохо. Настолько невыносимо плохо, что откуда ни возьмись мелькнувшая мысль о гибели показалась единственно верной. И стоило этому озарению появиться, как дальше все было словно в тумане, никакие доводы здравого смысла пробиться ко мне не смогли. Это казалось, мягко говоря, странным.
– А ведь ты мне казалась более-менее разумной, – продолжал Руслан нещадно меня добивать. – Выходит, я ошибся. Ладно бы хоть повод для смерти был достойный.