Попян надел резиновые перчатки и сделал последний рывок. Всем телом упав на рычаг, он уже не слышал, как осколок «шимозы» словно бритвой снёс ему ноги. Кнопка мягко ушла в стену, и сразу наступила тишина.

— Все на базу, — заорал Золтан, запихивая короткого Попяна в ранец. — Миша, запускай!

Но Миша уже ничего не мог запустить. кроме бульбы: в него попало столько всяких кусочков металла, что Золтан с трудом вытащил его из глайдера.

— А теперь — до свидания! — захохотал он и дал предельную скорость.

Когда Фрум Олива вывел «Мисхор» на орбиту Земли, Аванес Попян уже умел ходить на коленях быстрей, чем Золтан на ступнях.

— Двужильный мужик, — говорил Зе Сельпуга, — а посмотришь — брызгой убить можно.

—Нервом берёт, — соглашался с ним Олива.

Вдуич был мрачен на протяжении всего обратного пути и только перед самой посадкой спросил Попяна:

— А когда расчёт?

— Завтра и двадцатого, — ответил Попян. — Когда готовы полететь еще?

— А мне всё равно, что курсантов учить, что фашистов резать. Заплатите, так хоть завтра полечу.

— Шутка, — сказал Попян, — больше никуда лететь не надо. Мы сделали своё дело. Я сказал.

А в иллюминаторах уже мелькали лица встречающих.

Осло — Гаити — Харьков