— Ага... — многозначительно сказал Золтан и поднял с земли наполовину записанный звуковой кристалл.

— Банзай, неустрашимые! — крикнул он стоящему навытяжку взводу.

— Рр-р-ав! — прогремело в ответ над полигоном.

— Яелы не жмут?

— Рр-р-ав!, — вторично раздалось в ответ.

— Похвально, — сказал Золтан, — а вы можете мне сказать, что это за плесень? — и он указал черным мизинцем на неподвижно стоящего Ози Бассеншпиллера.

— Это наш кровный коллега, победитель неверных, отличник аудиосвязи курсант Батый, — без запинки отчеканил старшина взвода, алеут Вацек.

— А я утверждаю, что это вонючий марсианский лупоглаз или, с большой натяжкой, мерзкий венерианский писсикур, — заорал Золтан Вдуич.

Он вставил звуковое письмо в нишу грызлофона и включил его на полную громкость. «Дорогая тётя, — раздалось из динамика, — дела мои очень «опа». Так бы всё ничего но уж очень старший сэнсэй «опа». Я бы, тётя, если б мог, так бы и «опа» отсюда в твой маленький тихий домик. Интересно, жив ли наш «опа» сосед Венцель, хотя мне это в общем-то «опа». Учусь я, тётя, нормально, а в деле маскировки и связи дела мои намного лучше, чем у других. Эх, тётя, если б не было «опа» сэнсэя... Прошу тебя, передай Урцилле, чтобы блюла себя в строгости, а то вернусь и так отдубашу в «опа», что своих не узнает. Дорогому дяде передай…» — «…что он тоже «опа»», — не своим голосом завизжал Золтан Вдуич и стал в ярости топтать звуковое письмо. Бешено вращая глазами, он подошёл к Батыю и сделал неуловимое движение кадыком. Ози крякнул и упал лицом вперёд на гравий, но в следующий момент упёрся в землю лбом, сделал двойное сальто прогнувшись, и в воздухе зловеще свистнули лезвия двух плазменных резаков.

— Щенок, — прошипел Золтан, — я из тебя кебаб делать буду.

Взвод курсантов не мигая смотрел, как внешне неповоротливый, массивный сэнсэй вдруг исчез из поля зрения и провёл удар, известный в масаяма под названием «опустела без тебя земля». Ози сразу сильно постарел, съёжился и тихо прошептал: «Сдаюсь».

— Выбирай, гадёныш, — в рыло или в карцер? — подходя вплотную спросил Золтан, но тут раздался сигнал: «Всем ощетиниться», и грызлофон объявил: «Сэнсэю Вдуичу срочно явиться к директору центра. Пароль «Сатурн», ответ «Гаврилов».

— Можно курить, — рявкнул Золтан и плавной иноходью бросился к шахте директорского лифта.

Обессиленный Ози Бассеншпиллер закурил сразу все сигареты своих товарищей по взводу, щёки его дрожали, разбитый нос постепенно принимал форму грейпфрута.

— Плюнь, — хлопнул его по плечу снайпер Юозас Гейдукис, — отвечу в три кизяры, что обойдётся. Он же у нас отходчивый.

Ози плюнул.

— Вот в меня — это ты зря, — обиделся тщедушный с виду Миша Талисман, незаменимый в воздушном бою на глайдерах, мастер входа в личный контакт с инопланетянами. Однако обессиленный Батый уже спал.

Просторный сверхзвуковой лифт-хауз с Золтаном на борту остановился на отметке две тысячи метров. Золтан вышел, вставил в контрольное гнездо штуку, которая у каждого имеет неповторимый отпечаток кожных линий, и сказал: «Сатурн». В ответ штуку укололи и металлический голос произнёс: «Гаврилов». Ширма открылась. Вдуич одёрнул комбинезон и шагнул в кабинет. За прозрачным жидким столом, на непрозрачном жидком стуле сидел директор центра «Спейс волонтир» Ион Авантипопало. Золтан невольно подтянулся и с уважением смотрел, как директор давил меркурианских сиропоносов титановым бюстиком Антонеску и ту же выпивал их содержимое. Говорили, что Ион Авантипопало родился на грузовом рейдере «Кок-чай» у румынского утилизатора Млагожаты Сигару, которая, боясь насмешек экипажа, смыла ребёнка в открытый космос вместе с отходами жизненных процессов. Его случайно подобрали разумные простейшие с планеты Якуба, выкормили через жгутики, ослизнили и незаметно подбросили в «Кок-чай» на обратном пути рейдера. По другой версии, он родился на Земле, но был похищен торговцами детьми с Проксимы Лотата, попал на Сизон, долго болел, был в плену сизиков, бежал, оказался у монахов Япета, принял фамилию Авантипопало и, наконец, оказался на Замле, где быстро пошёл в гору, потому что ему помогли материально сердобольные родственники по линии папы, которого он не знал. Обоим этим версиям Золтан Вдуич не верил. Он вообще не верил никому, кроме собственной мускульной тяги и Серомана Августа которого носил в левом ухе. Однако директора уважал и побаивался, так как тот был безусловно личностью таинственной.

—Эвоэ, дружище, — сказал Ион и отложил в сторону бюстик.

—Эвоэ, ту, — поклонившись ответил Золтан.

— Могу тебя обрадовать, — продолжал директор, — есть хорошее дело, но нужны твои ребята, человек семь-восемь.

— Можно, — кивнул Золтан, — а за что стараемся?

— В конце акции тебе — десять, оставшимся в живых — по пять.

— Пахнет геноцидом, — задумался Золтан.

— Да, возможно будет жарко, — ответил Ион, — но нам ли бояться трудностей? К тому же десять пресс-лимонов в твёрдой валюте на дороге не валяются.

— Враг не пройдёт, — гаркнул Золтан и щёлкнул цезиевыми каблуками.

Ион Авантипопало подвинул ближе микрофон и сказал: «Давай фамилии кандидатов». — «Бен Нисневич — шпионаж и мордобой; Вилли Кенис — диверсии на стратегических объектах; супруги Асс-Бабич — половой терроризм, сексуальные революции, новые виды размножения; Вацек Хари — охота на крупного зверя, быстрые действия в неожиданных ситуациях; Юозас Гейдукис — стрельба из всех видов и систем по всем видам и системам; Талисман Миша — водитель глайдера, переводчик, дипломат на доверии, ну и восьмой — это я».

— Не вижу связиста и шпиона-ниндзя, — вопросительно спросил Ион.

— Есть такой — Ози Бассеншпиллер, но очень мягкотел и любит тётю.

—Ничего, озвереет в бою, — заключил Авантипопало, вписывая Ози в список команды. — Сейчас я отделюсь на совещание к президенту трёх популяций. Вы должны находиться в полной готовности № 0. Всё. Эвизи ку».

— Эку, конечно, — поклонился Золтан и вышел из кабинета.

Было семнадцать пятьдесят. Светало. Ион Авантипопало вдруг отчётливо понял, что в его организме появилось что-то лишнее. Он в волнении провёл рукой по затылку и в его ладони оказалась липучка от детского бластера с пластиковой запиской: «Румын, берегись! Мы знаем всё! Самый лучший выход — сегодня же подать в отставку. В случае неповиновения — приглашаем на твою гражданскую панихиду, которая состоится в аудитории № 3 по скользящему графику, но опознать тебя можно будет только по пояснительной записке». Авантипопало облегчённо вздохнул: «Мои курсанты — шутники, а я люблю шутников — у них больше шансов выжить». С этой мыслью он сел в салапед и вылетел к президенту. Продолжало светать.