Постамент памятника со всех сторон был облеплен митингующими. Ими же было занято практически все пространство вокруг памятника. Лишь ближе к стенам домов было посвободнее. Над толпой возле памятника возвышался большой красный флаг. Кроме красного флага мелькал флаг поменьше с бело-сине-красной расцветкой («царский флаг», как говорили в толпе). С ним пришли на митинг представители Демократического Союза Валерии Новодворской.

Поначалу ораторы выступали через мегафон с лестницы возле памятника, стоя лицом к Моссовету. Но их было хорошо слышно лишь тем, кто стоял с этой же стороны. Говорили почти о том же самом, что и в воскресенье. Толпа периодически скандировала: «Ельцин, Ельцин!», а также: «Ответ, ответ!» (требовали ответа от Горбачева, на отправленную в его адрес резолюцию воскресного митинга. Ответа, естественно, не дождались).

Примерно в 19-15 сквозь толпу митингующих прошел начальник ГУВД г.Москвы Богданов (в штатском, в сопровождении свиты и телохранителей) и направился к радиоавтобусу ПАЗ, стоявшему у сквера. Вскоре объявили, что организаторам митинга предоставляется микрофон в радио-автобусе, после чего толпа развернулась на 180 градусов.

Выступавшие из радио-автобуса или не представлялись собравшимся, или скороговоркой произносили свои фамилии, вследствие чего было трудно разобрать, кто именно выступал. Практически каждый оратор начинал говорить о Ельцине, а затем переходил на экономические и политические проблемы. Опять звучали слова о многопартийности, о необходимости дать бой аппарату на выборах и о возможной фальсификации итогов голосования.

Шестой по счету оратор договорился до призывов типа «Долой КПСС!», что с шумным одобрением было воспринято толпой. Микрофон тут же перехватил секретарь Исполкома Моссовета Виноградов и предложил собравшимся расходиться: мол, помитинговали, выразили свое отношение к кандидату в депутаты и хватит, тем более что стали раздаваться антиконституционные призывы. В ответ последовали дружный свист и крики. Виноградов повторил свое предложение, однако реакция толпы была такой же.

Вдруг другой мужской голос вклинился в эфир через параллельный микрофон и стал возбужденно говорить, что со стороны Трубной площади сюда движутся войска спецназа для разгона митинга. Толпа судорожно дернулась, сжалась, но осталась на месте. Раздался протестующий рев. Опять заговорил Виноградов, который подчеркнул, что заявление о спецназе — провокация, что надо расходиться и не допускать беспорядков, поскольку среди митингующих находятся женщины, старики и дети. Толпа уперлась, не желая «терять лицо». Не хватало «спички».

В этот момент слово предоставили члену инициативной группы по выборам Ельцина. Он от имени доверенных лиц выразил удовлетворение тем, что собравшиеся продемонстрировали свое позитивное отношение к Ельцину, призвал не обострять ситуацию и разойтись. Толпа тут же успокоилась и через 2-3 минуты люди стали расходиться. Осталось лишь ядро митингующих вокруг постамента.

Митинг в темное время суток, при свете уличных фонарей производил большее впечатление, чем днем. Люди держались раскованнее, меньше стеснялись друг друга и вели себя смелее, руководствуясь, видимо, принципом — «ночью все кошки серые».

На следующий день в «Правде» и в «Известиях» были опубликованы короткие заметки об этом митинге. В них говорилось, что выступавшие высказывались за перестройку и демократию, что все прошло спокойно, но раздавались и провокационные призывы. В заметках ничего не было сказано о том, в чью поддержку был организован митинг.

Проведя эти митинги, их вдохновители и организаторы решили, очевидно, главную задачу: явочным порядком сняли «табу» (как для правоохранительных органов, так и для обывателей) на проведение многотысячных митингов «демократической оппозиции» в центре Москвы. После этих событий по городу распространились слухи о том, как несметные толпы организуют в центре Москвы несанкционированные демонстрации и митинги в поддержку Ельцина, а власти не могут с ними совладать.

В течение следующих двух дней на многих остановках общественного транспорта и возле станций метро появились листовки с сообщением о назначенном на субботу 25 марта в 12-00 очередном митинге в поддержку Ельцина и других кандидатов в депутаты от «демократической оппозиции». В листовках указывалось, что митинг разрешен властями. Место для митинга отвели в Лужниках, на северной площадке перед оградой стадиона, ближе к Саввинской набережной. Организаторы митинга — Московский Народный фронт (МНФ) и Российский Народный фронт (РНФ).

На митинг собралось примерно 25 тыс. человек (плюс 9 градусов, переменная облачность). По краям площадки, в отдалении от толпы, стояли цепи милиционеров и солдат-срочников из внутренних войск. Тут же находилось руководство ГУВД во главе с Богдановым. Для митингующих выделили радио-автобус и устроили трибуну с микрофоном. Над толпой развевались три красных и шесть андреевских флагов. На фонарных столбах были расклеены листовки в поддержку Ельцина и других кандидатов от оппозиции, а также листовки против аппаратчиков из МГК.

Толпа, в отличие от предыдущих митингов, вела себя гораздо спокойнее. Раздавались лишь реплики в адрес властей: мол, митинг разрешили, да вот загнали в такой угол, что никто его не увидит и ничего о нем не узнает. Периодически скандировали: «Ельцин, Ельцин!»

Тема практически всех выступлений была одна: Ельцин, свобода и демократия. Говорили также об открытом письме кандидатов в депутаты в адрес ЦК о несогласии с решением Пленума «по делу Ельцина». Высказывались упреки в адрес кинорежиссера Рязанова, который отказался подписать это письмо-обращение.