— Отсюда уйти некуда, — тихо сказал Питер, чувствуя себя как-то неуютно. — Пожалуй, на месте Дэна я тоже здесь не остался бы. — Он вздрогнул и круто повернулся к двери. — Что-то шуршит!

Нильс тоже вздрогнул, хотя никакого шороха не слышал, затем подскочил к двери и резким толчком распахнул ее, а сам отпрыгнул в сторону.

— Никого,— сказал он, переводя дух. — Если и дальше так пойдет, мы скоро друг от друга начнем шарахаться. Все-таки здесь должен быть тайный ход, — упрямо продолжил он, — иначе остается поверить в привидение.

Он снова занялся стенами, Питер сидел на кровати, где-совсем недавно лежал окровавленный Дэн, и пассивно наблюдал за его поисками.

— Даже если ход существует (во что я, признаться, не верю, мы уже все здесь обшарили), к чему цепь? Ты представляешь себе убийцу, который, чтобы задушить жертву, выбирает старинную цепь? Шнурок, ремень, веревка, но цепь... Нелепо.

Нильс прекратил поиски и присел рядом с Питером.

— Давай разберемся. Сначала он душил его руками, а цепью воспользовался потом, когда прикончить Дэна сразу не удалось. Допустим, первоначально он принес цепь с другой целью.

— С какой? Она слишком коротка, чтобы по ней спуститься вниз. А если сверху?..

Оба разом подскочили к окну, чтобы проверить новую гипотезу.

— Тоже коротка,— с сожалением констатировал Нильс, оценив расстояние до единственного, расположенного выше узкого окна, скорее даже не окна, а бойницы, однако бойница навела его на другую мысль.— Черт с ней, с цепью! — сказал он.— Зато я, кажется, понял, и как он попал сюда и как отсюда скрылся: по веревке, спущенной сверху, из бойницы! Никакого хода нет, он влез в окно и через окно же вылез, когда услышал, что мы ломимся в дверь.

— Когда мы влетели, ты же сразу бросился к окну.

— Да-а,— в раздумье протянул Нильс.— Так быстро вверх не подняться, каким бы ловким он ни был. Я нахожу лишь одно разумное объяснение: их было двое, и второй втащил его.

— А к чему вся эта дьявольщина: саван, цепь, дикие завывания?

— Для маскировки.

— Тогда, значит, и остальное для отвода глаз: окровавленный кинжал, таинственный человек в развалинах, отравленный торт... Хотя нет, торт не для маскировки, а чтобы отравить Диллонов. Помнишь, ты говорил, что, возможно, мисс Прайс здесь ни при чем, а речь идет о Диллонах? Сдается мне, что так оно и есть. Много бутафории, а реальны лишь нападения на Диллонов. Сначала на Майкла, а теперь на Дэна.

— А Линда?

— Что Линда?— Питер пожал плечами.— Раз они были готовы отравить тортом вместе с Диллонами и всех нас, то и Линду столкнули для отвода глаз. Чтобы создать видимость, будто Диллоны — только эпизод в общей цепи событий. Итак, их двое, и один из них точно мужчина, причем физически очень сильный.

— Почему один? Как ты представляешь себе женщину: душащей Дэна или вытаскивающей на веревке сообщника?

Однако у Питера уже имелись кандидатуры на обе роли, и поэтому он не собирался легко отказываться от своей гипотезы.

— Если допустить, что веревку вытаскивали не голыми руками, а с помощью какого-нибудь приспособления, например лебедки, то с этим справится и женщина.

— Подъемный кран не хочешь? — язвительно спросил Нильс.— Лебедку ему подавай! Зачем им втаскивать сюда лебедку, если даже она здесь и имеется? При нормальном ходе событий она им не понадобилась бы. Тот, кто влез в комнату Дэна, способен подняться по веревке сам, без посторонней помощи.

— Самое обидное, что никто из нас не догадался тогда подняться вверх по лестнице. Пока мы носились за водой и фонарем, они успели скрыться.

— Или позже, когда мы ушли совсем. Еще вариант: они поднялись на самый верх, вышли наружу и спустились вниз по веревке с другой стороны.

Питер покачал головой. Он все же придерживался мнения, что один из преступников — женщина, тогда спуск по веревке с самого верха башни выглядел неправдоподобным.

Вспомнив о предстоящем праздновании дня рождения мисс Прайс, Питер пошел узнавать, не надо ли что-нибудь сделать до приезда гостей, а Нильс решил воспользоваться биноклем и понаблюдать за домом Деккера. Для этой цели он облюбовал новый наблюдательный пункт — большой старый вяз. Влезть на дерево было для него сущим пустяком; не прошло и двух минут, как он удобно устроился на развилке. Вяз рос у самого дома. Нильс расположился чуть выше окна комнаты мисс Хендрон. Забираясь на дерево, он взглянул в окно: ее комната была пуста. Деккер не подавал никаких признаков жизни; хотя два окна на обращенной к Нильсу стороне были открыты, но задернутые занавески мешали увидеть комнаты. Однако разочарование Нильса длилось недолго и тотчас сменилось самым напряженным вниманием, когда до его ушей донеслось:

— ...заставлю вас пожалеть!

Это было сказано с такой яростью, что Нильс моментально забыл о Деккере и весь обратился в слух, но дальнейших слов не разобрал. Свесившись вниз, он заглянул в комнату мисс Хендрон — та по-прежнему была пуста..

Он переместился правее и, повторив маневр, увидел: в спальне мисс Прайс вместе с ней находился Стентон, лицо которого было искажено яростью. Нильс изо всех сил напрягал слух, но окно было закрыто, и услышанная им фраза была единственной. Было похоже, что Стентон чего-то требует и угрожает, а мисс Прайс отказывается. Она стояла к окну спиной, и об ее ответах Нильс судил по отрицательному покачиванию головы. Зато лицо Стентона было отлично видно: он был в бешенстве и даже поднял руку, словно собираясь ударить мисс Прайс, потом все же опустил ее, кусая губы. Видя, что Стентон целиком поглощен разговором и на окно не смотрит, Нильс решился: протянув сверху руку, он осторожно потянул створку окна, надеясь, что оно не закрыто на крючок. Расчет оправдался: через образовавшуюся щель стало слышно каждое слово, но разговор уже подошел к концу.