– За свободу! – повторила она и поднесла стакан к губам.

Я не мог оторвать взгляд от нежных холмиков ее грудей, воинственно нацелившихся на меня коралловыми сосками. Правила хорошего тона требовали, чтобы я нашел способ намекнуть ей на чрезмерно легкомысленный наряд, но у меня внезапно отказал язык.

Видимо, дурацкое выражение моего лица не на шутку обеспокоило Нину. Она осмотрелась по сторонам и лишь потом перевела взгляд на свою обнаженную грудь. К чести моей гостьи, она не завизжала и не стала прикрываться ладошками.

– Вы были когда-нибудь на Таити? – спросила Нина. – Там все женщины ходят так.

– Теперь мне нет никакой нужды ехать на Таити, – с трудом выдавил я из себя.

– А ведь я легко читаю все ваши мысли, Дэнни Бойд! – она задорно подмигнула мне здоровым глазом.

– Быть такого не может, – пробормотал я.

– Сейчас убедитесь. Вы решили, что я собираюсь отпраздновать первую ночь своей свободы в ваших объятиях? Разве не так? Вы вообразили, будто я останусь здесь, поскольку вся моя одежда мокрая? Вы думаете, что у меня не хватит нахальства голышом выскочить на улицу и поймать такси? Вы думаете, я целиком в вашей власти? Ну так как, я угадала?

Она радостно рассмеялась.

– Я, конечно... Нет, вы не совсем правильно поняли... Хотя, впрочем... – меня душил кашель, и я никак не мог подобрать нужных слов.

Нина аккуратно поставила пустой стакан на столик, а затем разлеглась на диване, устроив свои ноги на подушках, а голову – на моих коленях. Голубой глаз задорно глянул на меня. Потом она взяла мою руку и крепко прижала к своей груди.

– Признайтесь, Дэнни, я угадала?

– Да, – вынужден был кивнуть я.

– И знаете, что самое странное? – ее голос стал еле слышен. – Вы оказались совершенно правы... Я свободная женщина и сама вольна выбирать, с кем мне провести эту ночь. Почему бы не остановить свой выбор на вас? Вы согласны?

– Еще как! – прохрипел я, пока не вполне уверенный в привалившем мне счастье.

Нина крепко обняла меня за шею и притянула к себе. Я приклеился к ее губам, как муха к липучке. Давно мне не приходилось испытывать такого сладострастия. Я согласен был до конца своих дней оставаться в этом положении, однако Нина вдруг резко оттолкнула меня и вскочила. Полотенце упало к ее ногам.

– Какое у тебя колючее полотенце, – сказала она, почесывая свою круглую ягодицу. – Это то же самое, что лежать на битом стекле. Пошли лучше в спальню.

– Но это еще немалый путь, – заявил я, подхватывая Нину на руки. – Я не хочу, чтобы ты зря била ноги.

– Не вздумай только тащить меня под холодный душ! – завизжала она. – Иначе тебе не миновать смерти, Дэнни Бойд!

– Ты же видишь, я направляюсь совсем в другую сторону, – сказал я, ногой распахивая дверь спальни.

– Ну, это совсем другое дело! – обрадовалась она. – Опускай меня осторожно. Ужасно чешется спина... и все, что ниже спины.

– Могу почесать, – сказал я, укладывая ее на постель вниз лицом. – На свете есть мало дел, которыми я мог бы заняться с таким удовольствием.

– То, что ты делаешь со мной, не совсем похоже на обычное почесывание спинки, но мне это нравится.

– Надеюсь, тебе понравится и все остальное, чем мы займемся сегодня.

Она перевернулась на спину и глянула на меня едва ли не с угрозой.

– Тебе придется сильно постараться, Бойд, чтобы я осталась довольна. Актрисы – очень привередливые женщины.

– Но и частные детективы имеют свои достоинства. Их лозунг – клиент должен быть удовлетворен во что бы то ни стало!

– Проверим. До сих пор мне не приходилось заниматься любовью с частным детективом.

Наш завтрак затянулся. Наблюдая, как Нина намазывает маслом десятый бутерброд, я не смог удержаться от замечания.

– Наверное, ты последний раз ела досыта прошлой зимой. Не представляю, как можно осилить с утра пораньше такое количество еды.

– Любовные утехи всегда вызывают у меня аппетит, – ответила она, старательно работая челюстями. – Как-никак, а мы всю ночь занимались нелегким трудом.

– В основном – я.

– Не беря под сомнения твои достоинства, скажу, что и я немало поработала.

– Может быть, сменим тему? – предложил я.

– Пожалуйста. О чем ты хочешь поговорить?

– О твоем бывшем дружке Петере Пелле.

Нина подавилась ломтиком сыра.

– Не смей произносить при мне это имя.

– Тогда я произнесу имя Чарли Ваносса. Давно ты его знаешь?

Нина наморщила лоб и погрузилась в пучину воспоминаний.

– Примерно год. Нас представили друг другу на каком-то приеме. Я была одна, а он явился с каким-то пареньком... Ну, ты знаешь этот сорт людей. Уже не шалопай, но еще и не гангстер.