Шрифт:
— Тут можно поесть?
— Боюсь, вы немного опоздали к ужину, — ответил тот. — Но если хотите, можно приготовить сандвичи.
— Прекрасно, — согласился Ричер.
— Вы — американцы, верно? У нас их много останавливается. Приезжают посмотреть старые аэродромы, на которых размещались американские самолеты.
— Тогда меня еще не было на свете, — заметил Ричер.
Бармен глубокомысленно кивнул и пригласил:
— Проходите, выпейте. Сандвичи скоро будут готовы.
Он исчез на кухне, и Ричер вошел в паб. Пять голов повернулись в его сторону. Четверо мужчин у стойки были похожи на фермеров — красные обветренные лица, крепкие руки.
Одинокий мужчина за столиком оказался Тейлором.
Как и положено хорошему солдату, Тейлор, оценивая степень опасности, задержал взгляд на Ричере. Появление Полинг за спиной у Ричера вроде бы его успокоило, и он снова принялся за пиво. Ричер проводил Полинг к столику в противоположном от Тейлора конце зала, сел спиной к стене и увидел, что фермеры повернулись обратно к стойке.
— Следует заказать выпить, — сказал он.
— Я, пожалуй, попробую местного пива.
Ричер встал, подошел к стойке и сказал:
— Пинту самого лучшего пива для меня и полпинты для леди, — и, повернувшись к фермерам, добавил: — Джентльмены, не присоединитесь ли к нам? — Посмотрел на бармена и спросил: — Могу я и вас угостить?
Взгляды всех присутствующих устремились на Тейлора, так как только он был еще не приглашен. Тейлор поднял глаза так, словно его к этому вынудили. Ричер жестом показал, что собирается выпить, и окликнул:
— Что заказать для вас?
Тейлор посмотрел на него и ответил:
— Спасибо, но мне пора.
Четкий британский акцент. Оценивающий взгляд. Но лицо совершенно спокойное, на губах простодушная полуулыбка. Тейлор встал и направился к двери.
Бармен разлил в кружки шесть с половиной пинт лучшего горького пива и поставил их в ряд. Ричер заплатил, взял свою кружку и отнес ее Полинг. Четверо фермеров и бармен повернулись к их столику и выпили за их здоровье. Мгновенное общественное признание меньше чем за тридцать долларов, подумал Ричер, но вслух произнес:
— Надеюсь, я ненароком не обидел того парня.
— Не знаю его, — сказал один из фермеров.
— Он, верно, живет в Грейндж-фарм, — сообщил другой. — Потому как я видал, как он ехал на их «лендровере».
— А где эта Грейндж-фарм?
— Да вниз по нашей дороге. Там сейчас семья живет.
— Спросите Дейва Кемпа, — посоветовал третий фермер. — Он вам все о них расскажет.
— Кто такой Дейв Кемп? — спросил Ричер.
— В лавке, — объяснил третий. — В Бишопс-Парджитере. Там ведь и почта. Любит совать нос в чужие дела.
— Там есть паб?
— Наш паб — единственный на километры отсюда, приятель. С чего бы, как вы думаете, тут столько народу?
На это Ричер ничего не ответил.
— Они недавно на ферму приехали, — сообщил четвертый фермер. — Из Лондона. Верно, к земле потянуло.
Казалось, фермеры, по их меркам, этой информацией полностью оплатили пинту пива.
— Ты был прав, — сказала Полинг. — Тейлор на ферме.
— Но останется ли он там теперь? — спросил Ричер.
— Почему бы и нет. Твой широкий глупый американский жест выглядел весьма убедительно.
Сандвичи оказались вкусными. На домашнем хлебе с корочкой и маслом — превосходный ростбиф, сливочный соус с хреном и деревенский сыр. Полинг и Ричер съели сандвичи, допили пиво и пошли наверх в номер. Ричер поставил будильник в голове на шесть утра.
Глава десятая
В шесть часов утра из окна открылся вид на бескрайнюю туманную равнину. До самого горизонта простиралась серо- зеленая гладь. У деревьев были длинные тонкие гибкие стволы и круглые маленькие кроны, чтобы выстоять под ветрами.
Снаружи было холодно, «мини-купер» сплошь покрылся росой. Почти не разговаривая, Полинг и Ричер сели в машину.
Границы Грейндж-фарм были отмечены рвами, а не заборами. За рвами шли ровные, тщательно вспаханные поля, покрытые поздними бледно-зелеными всходами озимых. Ближе к середине земель виднелись маленькие купы деревьев и большой красивый дом из серого камня. Больше, чем представлял Ричер, и внушительнее, чем обычный фермерский дом. За домом на севере и на востоке стояли пять низких сараев — три по трем сторонам квадратного двора, два — порознь.