Линь Им, полуобернувшись, молча слушал выступающего. Яков, то и дело стирая с лица наметаемый с неба снег, переводил.

– Ты чужак. Но на нашей земле наши правила. Твой народ отказался от тебя.

– Что мне делать? – щурясь от ветра, хрипло спросил Линь Им.

– Иди, – поднял руку Семиброк. – Иди и не возвращайся! Лешие решат твою судьбу.

Задрав голову, Линь Им оглядел возвышавшиеся над ним шумящие кроны деревьев.

– Дайте мне оружие.

– Оружие? – удивился Турнотур.

– Да, оружие, – повысив голос, потребовал кореец, сделав шаг в сторону людей.

– Не положено, – воинственно перехватив посох, отрезал Семиброк и указал на черный бронированный костюм корейца. – Все, что мы можем – это оставить тебе твою одежду.

– Ну, хоть что-нибудь, – голос изгнанника дрогнул. – Пистолет, топор… нож, наконец.

– Нет.

– Вы же не даете мне ни единого шанса!

– Как и ты нам не дал, – резонно заметил правитель. – Не так ли? Запалите ему факел! Пока огонь горит, твоей жизни ничего не угрожает и, может быть, к утру ты успеешь выйти из лесов с другой стороны. Хотя вероятность этого ничтожно мала. В этих краях никто не придет тебе на помощь.

Один из телохранителей Семиброка приблизился и поджег намотанную на палку тряпицу.

– Теперь иди, – бросил Турнотур.

Перехватив древко факела, Линь Им еще раз оглядел собравшихся на поляне людей и, больше не оборачиваясь, пошел в сторону леса. Вскоре свет от мятущегося на конце палки пламени скрылся среди деревьев.

– А если он вернется? – посмотрев на молчаливую чащу, спросил Турнотур.

– Не вернется, – покачал головой Семиброк. – Лешие не отпустят его.

По жесту правителя один из телохранителей сделал знак собравшимся расходиться. Лера и Милен задержались и еще некоторое время смотрели на волнующиеся над их головами кроны деревьев.

– Пойдем, – Милен тронула подругу за плечо. – В моем доме есть свободная комната.

– Но я думала, что должна идти с остальными, – заколебалась Лера.

– Почему?

– Они моя команда. Друзья.

– Они мужчины, – Милен подчеркнуто выделила последнее слово. – Там нет кают, как на лодке, а одна большая комната. У нас так не принято. Думаешь, тебе там будет удобно?

– Не знаю.

– Я дам тебе отдельные покои и настоящую кровать, – продолжала уговаривать Милен. – Когда ты последний раз спала на нормальной постели?

– Давно, – вспомнив родной Пионерск, согласилась Лера. – А… я не помешаю?

– Родители всегда рады гостям, – Милен взяла ее за руку. – Особенно тебе, после всего, что случилось. Так что перестань забивать себе голову. Идем.

На острова медленно опускалась ночная мгла. Моряков с «Грозного» расквартировали в одном общем доме, в то время как корейская часть команды предпочла вернуться на танкер. После небольшого совещания Тарас принял решение провести ночь на берегу. Вахтенного не выставляли – на лодку все равно некому было покушаться, кроме людей Императора.

Попрощавшись с Мигелем, Лера отправилась в жилище Милен. И если ей и хотелось остаться вместе со священником, то она решила отложить это желание до той поры, пока не поговорит об этом с Батоном. Сейчас старый охотник мог опять вспылить и наговорить лишнего.

После короткого ужина, забравшись в отведенную для нее постель, Лера еще долго не могла заснуть, вспоминая события прошедшего дня. Что станет теперь с Линем? Справедлив ли приговор Императора, обрекшего своего сына на верную гибель? А еще Милен, которая чудом избежала наказания за убийство…

Наблюдая за Чучундрой, игравшей на прикроватном столике с катушкой ниток, Лера изредка прислушивалась, словно желала услышать отдаленный крик.

Но фарерская ночь безмолвствовала. Потянувшись, девушка достала из кармана куртки Тахомы заветный контейнер, который принесла из Хранилища. Что же там внутри?

Открывать не решалась. Да и зачем это было делать сейчас? В очередной раз повертев предмет в руках при тусклом освещении прикроватного ночника, она прочитала таинственную надпись на боку контейнера. «Calla Lily. Zantedeschia aethiopica». Что бы это могло означать, девушка не представляла. Но наверняка что-то прекрасное. Что-то из того, навсегда исчезнувшего мира, который они столькими тщетными усилиями пытались вернуть. Иначе и быть не могло.

В дверь постучали, и Лера поспешила спрятать находку обратно в карман куртки, которую засунула под кровать.

– Еще не спишь? – Милен чуть приотворила дверь. – Можно?

– Зачем спрашивать, ты же у себя дома, – удивилась Лера. – Входи, конечно.

– И мне не спится, – пересекши небольшую комнату, Милен присела на край Лериной кровати. – Все из головы не идет сегодняшний суд.

– У меня тоже…

– Почему Император позволил так поступить со своим сыном?

– Не знаю, – Лера пожала плечами. – В конце концов, он же пошел против него. Уничтожил ваше Хранилище.