Человек Боя рассвирепел.

— Кто боится?

— Ты и боишься, — сказала храбрая женщина. — Мы Длинному сказали: «А то все думают, ты молчишь, потому что доволен».

— Что же он вам на это ответил? — спросил Глава.

— Он не сразу ответил. Сначала он молчал. Мы даже подумали, может он разучился говорить. А потом сказал: «Хорошо, будет совет — я им скажу». Но он уже не смог сказать. Потому что они его убили.

— Дело прошлое, — лениво проговорил Красноречивый, — но думаю, что к Длинному вы обращались напрасно. Все знают, как я ценил его красноречие. Однако, ни для кого не секрет, что к заботам нашего рода он был равнодушен. Он что говорил?

Необходимо ль твердым быть?

Необходимо ль честным слыть?

И надо ль голову сложить,

неправоту разоблачая?

Не знаю.

И надо ли, меня прости,

другим прокладывать пути,

чтоб легче было им идти,

когда в душе дыра сквозная?

Не знаю.

А не знаешь, так и молчи! Вот почему он молчал. Вот почему он перестал выступать на нашем совете. Вот почему, я бы так выразился, он стоял в сторонке и потирал руки, радуясь нашим бедам.

— Потирал руки. Потирал руки. Прекрасное выражение, — поощрил его Человек Боя.

— Но все же он согласился выступить, — сказала белокурая женщина.

— Смотри-ка, — рассмеялся Человек Боя, — Тут был целый заговор, а мы ничего не подозревали.

— Подозревали вы, — сказала смуглая женщина. — Длинный сам предупредил тебя, что выступит в совете.

— Что-то было, но я не придал этому значения.

— Нет, ты придал этому значение, — вскричал Ушастый. — Я хочу при всех поговорить с Долгоносиком.

— А?.. — встрепенулся Долгоносик.

— Долгоносик. Давай повторим наш ночной разговор.

— Мы ни о чем не говорили. Может быть, ты что-то говорил, а я ничего не говорил.

— Я спросил тебя: «Долгоносик, не ты ли убил Длинного?»

— А я сказал: «Ты что, рехнулся?»

— Нет, ты не ответил на этот вопрос. Ты сказал: «Они тебя все равно прикончат». Я спросил: «Кто — они?» А ты сказал: «Скоро узнаешь».

— Я ничего не говорил, — Долгоносик прижал дрожащие руки к груди. — Я ничего не говорил!

— И вот теперь я узнал, кто они.

Ушастый показал на Человека Боя.

— Это он надоумил тебя убить Длинного?

— Нет! Нет! Нет!.. Я ничего ему не говорил! Я не виноват! Он сам догадался!

Человек Боя сказал ему спокойно:

— А зачем ты выкручиваешься, Долгоносик? Смотри, как тебя запугали. Может быть, я не привык к обходным маневрам, может быть, я слишком люблю прямой удар противнику в лоб, — но раз они хотят сами, — говори, Долгоносик. Тебе стыдиться нечего. Да, прихлопнул ты несчастного. Но ради чего? Только ради порядка и справедливости.

Ушастый бросился к Долгоносику.

— И ты молчал, когда меня обвиняли в убийстве! Ты молчал, когда меня хотели лишить жизни! Ты же был друг мне!

Черепашка оттащила Ушастого от Долгоносика, обняла его.

— Ушастый, я думала, что ты убил его из-за меня… Но если не ты убил, то еще лучше! Зато мы будем жить!

Человек Боя с отвращением пророкотал:

— Нельзя ли отложить все это? Совет же идет.

Но Ушастый и девушка не разъединялись. Они стояли вместе, не все слыша, что говорилось вокруг.

Глава попросил:

— Расскажи нам, Долгоносик, зачем ты это сделал?

— Я боялся.

Человек Боя передернулся от презрения к нему.

— Чего ты боялся?

— Кого ты боялся? — спросил мягко Глава.