Я слышу, как позади меня тоже кто-то падает. И знаю, что обернуться, наконец, можно.

— Помоги оттащить его на свет, — говорю я Морин. И та с неестественной для ее возраста быстротой мне помогает. Прежде чем я успеваю устыдиться, что попросил помощи у старушки, я вижу Доминика. Из носа у него течет кровь, он без сознания, как и Мильтон.

Я вижу — если Мильтон повредился в уме от присутствия Грэйди, то Доминику было плохо физически. Он выглядит невероятно бледным и больным, истощенным.

Огонь озаряет его лицо с заострившимися чертами. Я устраиваю Доминика с другой стороны от Мильтона. Из-за золотого света, падающего на его бледную кожу кажется, будто Доминик мертв и церемония — погребальная. Но он дышит — я вижу как мерно опускается и поднимается его грудь.

Они с Мильтоном в центре, в кругу огня, рядом с огнем. Инстинктивно я понимаю, что это самое безопасное место, поэтому я перетащил туда Доминика.

— Все? — спрашивает Ивви дрожащим голосом.

— Ты даже не представляешь, насколько еще не все, — говорит Грэйди не из чьего тела.

Огонь гаснет, в один момент, будто его залили водой. Он опадает и исчезает, не оставив ни искорки. Мы остаемся в полной темноте, которую не освещает луна.

Бутылка валяется ровно между Домиником и Мильтоном, огонь ее не раскалил и, кажется, даже не разогрел. Крест на ней, который выглядел просто царапиной на стекле, вдруг наполняется жизнью, светится, будто бы демонстрируя силу, которая там спрятана.

— Не отходить и не разрывать круг, — говорит Райан. — Мы не закончили.

И именно в этот момент я чувствую движение слишком быстрое, чтобы его увидеть. Кто-то двигается по кругу, но теперь не ходит по земле, а будто бы перемещается совсем по-другому, цепляясь за деревья. Я вспоминаю Грэйди в его истинном, похожем на мультяшный, виде. Мысль о том, как он прыгает по деревьям, будто злодей в Диснеевском мультике, даже заставляет меня улыбнуться.

А потом что-то огромное, темное, неприкрыто-сильное, буквально: чистая сила, спрыгивает вниз, врезается в круг, не сумев проникнуть в него. Что-то невидимое не впускает его в круг, что-то твердое, как стеклянный купол. Ивви дергается, и даже Морин задерживает дыхание.

— Сейчас бутылку можно разбить. Может, ее взять? — предлагаю я.

— Нет. Она защищает круг, — говорит папа.

— Я думал, это ты.

— Спасибо, конечно. Очень приятно, что ты считаешь, я могу сдерживать божество. Хорошие новости: без тела он уязвим, его легко поймать.

— А плохие? — спрашиваю я.

— Плохие все еще в том, что чтобы его поймать, нужно взять бутылку. А если взять бутылку, защита спадет.

— То есть, мы в патовой ситуации? — спрашивает Морриган. — Потому что вы идиоты?

В этот момент Грэйди, слишком быстрый, чтобы его можно было заметить, снова предпринимает попытку оказаться внутри круга, на этот раз со стороны Морриган. И Морриган вдруг взвизгивает, как девчонка.

А потом будто бы черт дергает меня посмотреть вверх, и я вижу Грэйди. Он висит на дереве вниз головой прямо надо мной. Бинты спадают с него, обнажая дыру там, где должно быть сердце. Дыру в месте, куда воткнула нож Зоуи. Из нее медленно выползают мухи и пауки, спускаются вниз, как линии крови.

Грэйди скалит острые, невероятные зубы, но его глаза без зрачков пусты. Он чуть склоняет голову набок, и один из его длинных рогов, целый, почти касается моей щеки. Но не касается. У меня есть сантиметр, но это сантиметр абсолютной безопасности.

Морин некоторое время смотрит на бутылку с сияющим силой крестом. А потом она говорит:

— Мне кажется, происходящее в какой-то степени наш профиль. Правда, Морриган?

— А что вы собираетесь делать? — спрашивает Ивви осторожно.

Но Морриган и Морин уже читают что-то на латыни. Ивви шепчет:

— Они хотят призвать еще одного демона — на нашу сторону?

— Было бы довольно забавно, — говорю я.

Но как только Грэйди предпринимает еще одну попытку проникнуть в центр, к бутылке, я вижу, что именно делают Морин и Морриган. Они своей верой усиливают ту часть магии, которая отгоняет зло. Теперь граница поля, которое нас защищает проходит не рядом с нами, не за сантиметр от моей кожи, а дальше. Грэйди, не ожидавший этого, смешно взвизгивает и отскакивает, забравшись на дерево.

— Нам нужно его отогнать, — говорит папа. — Чем больше расстояние, на котором они смогут держать защиту, тем больше секунд у нас будет, чтобы добраться до бутылки.

— Говоришь, как алкоголик, причем довольно несчастный, — фыркает Мэнди. — Короче, если истерички справятся, мы выйдем из патовой ситуации и поймаем дедулю в бутылку.

— Говоришь, как внучка алкоголика.

— Райан!

Грэйди шипит, он вытягивает длинную, когтистую лапу, стараясь почувствовать, где начинается защита. Когти его наталкиваются невидимую силу, оставляют искры, двигаясь и, мне кажется, я даже слышу скрежет.