Я так задумалась над возможными последствиями, что не заметила, как практически уткнулась носом в двух рослых мужиков, что перегородили мне путь. Их испитые физиономии и кривые ухмылки были достаточно выразительны, равно как и их недвусмысленное подмигивание.

— Ну что, красавица, повеселимся? — сказал тот, что повыше, вытаскивая кинжал. Второй противно поскреб пятерней лысину и ощерился неровным рядом гнилых зубов. Они окружили меня, загоняя в безлюдный проулок. Впереди каменный тупик, сбоку — узкая улочка, ведущая к оживленной площади, но до нее еще надо добраться. Впрочем, зачем спешить, почему бы и не позабавиться?

— Отчего ж не повеселиться, ребятки! — я улыбнулась широко и радостно, чем нимало их озадачила. Они явно были настроены на иное поведение жертвы. Лысый схватил меня за руку и с силой пихнул в сторону тупика. Вернее, попытался. Потому что я и не думала противиться, скользнув в указанном направлении, а лысый, не ожидавший отсутствия сопротивления, покачнулся на ногах, но устоял.

— Что случилось? — участливо спросила я него. — Головка закружилась? Ну так, голубчик, пить надо меньше…

Лысый зарычал от злости, а долговязый бросился на меня с кинжалом, беспорядочно размахивая руками. Я трезво оценивала свои силы. Эти двое — типичные головорезы самого низкого пошиба, что после беспробудного пьянства способны разве что на стычки в портовом кабаке с такими же забулдыгами. Тем не менее, у них оружие и численное превосходство. Поэтому я выжидала, не позволяя сократить между собой дистанцию, прикидывая возможные действия и подстраиваясь под их манеру боя. Когда отступать было уже некуда, я поймала миг, когда долговязый замахнулся кинжалом, поднырнула ему под руку и врезала второму, не ожидавшему такой подлости, по коленной чашечке носком сапога. Противный хруст и приглушенный вопль подсказал мне, что я попала куда следует. Верзила упал на здоровое колено, ругая и проклиная мерзкую тварь, а его напарник развернулся и полетел на меня. Едва успела увернуться, но он все-таки зацепил меня кинжалом, полоснув по руке, мы сцепились и кубарем покатились по камням. Боль в руке сильно разъярила меня, и я что есть мочи вцепилась долговязому в шею зубами, чувствуя, как рот наполняется теплой кровью. Он заорал, попытался отцепить меня, я послушно отпустила, заломив ему руку за спину и выдернув из ослабших пальцев кинжал. Лысый уже успел придти в себя и теперь поднимался с колен, чтобы придти на помощь своему подельнику.

— Двинешься с места — перережу ему горло! — прорычала я, оседлав противника, отведя ему голову назад за волосы и с силой прижав кинжал к его шее. Глубоко вздохнула, выравнивая сбившееся дыхание. Стало вдруг до жути обидно, что за мной послали такое отребье, неужели моя жизнь так мало ценится? Хотя оставь они прелюдии и просто пырни жертву ножом, у меня пожалуй было бы мало шансов. Но ребятки решили вперед поразвлечься с хлипкой девицей, что сыграло с ними дурную шутку. Я переместила острие лезвия к уху долговязого, надавила и прочертила глубокую царапину.

— Кто послал? Быстро, или лишишься уха!

— Да пошла ты!.. — сдавленно выругался мерзавец, а лысый сделал шаг по направлению к сумке, что брошенной лежала на каменной мостовой. Я одним махом отсекла ухо долговязого и бросила под ноги второму.

— У тебя осталось еще одно! — прошипела я сквозь его вопль. Лысый застыл в нерешительности. — Быстро! Потом лишишься глаз!

— Ах ты сука! — лысый все-таки решил рискнуть здоровьем своего подельника, метнув в меня кинжал. Я чудом успела среагировать, прикрывшись поверженным противником. Лезвие вошло ему в горло, он захрипел в агонии. Я вскочила на ноги, сжимая кинжал.

— Что ж вы, голубчик, своего товарища так подставили, а? — верзила угрожающе дернулся в мою сторону, забыв про раздробленное колено, споткнулся и едва удержал равновесие. — Сбежать надумали? Не получится…

Я загораживала ему выход из каменного тупика, ножа у лысого больше не было, передвигаться быстро он не мог. Спокойно вытерев лицо от чужой крови и подобрав сумку, я подошла к нему, головорез теперь пятился от меня в ужасе, перехватив мой безжалостный взгляд.

— Кто послал? Говори, и возможно, я оставлю тебе жизнь…

— Н-не знаю, честно! — верзила запинался и дрожал, в глазах горела ненависть, густо приправленная страхом. — Мужик какой-то в кабаке предложил, заплатил 20 золотых, назвал адрес и описал вас… Помилуйте!

— Как выглядел мужик?

— Да обычно выглядел, не помню, пьяными мы были…

Руки чесались перерезать ему горло, но мне необходимо узнать, кто его послал. Пусть живет…

— Я бы на твоем месте как можно быстрее убралась из города, — кивнула я ему, указывая на тело его подельника.

Незамеченной вернуться домой не получилось. В пекарне как обычно была уйма посетителей, а возле черного хода меня перехватил встревоженный Антон.

— Хриз, где ты была? Тебя госпожа Розмари уже час ждет, злющая как оса. Что с рукой?

Я поморщилась, порез хоть и был неглубокий, но досаждал. Надо переодеться.

— Ничего страшного, просто кто-то неразумно оценил мою жизнь всего лишь в 20 золотых. Напомни мне, жадность входит в список смертных грехов?

Я радушно поприветствовала хмурую хозяйку борделя, что сидела у меня в гостиной перед чашкой остывшего чая и блюдом с печеньем.

— Простите меня ради бога, госпожа Розмари, — я широко улыбнулась и присела напротив. — Дела наследования отнимают просто уйму времени, сама себе не принадлежу!

— Госпожа Хризштайн, я требую признания недействительным нашего договора и возвращения мне моей собственности! Вы меня подло обманули! — сводня решительно поджала губы, весь ее вид выражал справедливое негодование.

— Я вас обманула? — поинтересовалась я, решив не церемониться и обработать рану прямо сейчас. Антон принес мне спиртовую настойку подорожника и чистую ткань.