Хаттские воины снова закричали, взывая к Тивазу. Гундрид слушал эти возгласы и вздымал руки вверх, призывая кричать громче. Глядя на римлянина, сидящего рядом с Атретом, он чувствовал себя бесспорным победителем. Ему очень хотелось, чтобы этот римлянин закончил свою жизнь не в честном бою с самым сильным воином хаттов, а иначе…

Феофил испытал праведный гнев, глядя в полные злорадства глаза старого жреца. Со всей ясностью, которую дал ему Святой Дух, Феофил видел, что Гундрид вовсе не хочет этого поединка. Жрец пытался убедить воинов в том, что Тиваз требует вместо схватки человеческую жертву.

— Господи, я готов умереть в сражении, но не на жертвеннике сатаны! А что будет со всеми этими людьми? Если они сейчас заключат союз племен и восстанут против Рима, они рассеются по земле, как евреи.

Крики становились все оглушительнее и неистовее.

Феофил неожиданно встал.

— Меня привели сюда, чтобы я сражался с самым сильным из ваших воинов и чтобы исход поединка показал, будет у вас союз племен или нет! — закричал он с вызовом. Удивившись такой смелости, собравшиеся притихли. Потом и вовсе замолчали, когда Феофил так же бесстрашно вышел на середину поляны и посмотрел в глаза Гундриду. — Или твой бог боится исхода поединка?

Собравшиеся разразились негодующими криками.

Молодой Рольф вскочил и тоже вышел на середину, явно стремясь сражаться.

— Ты умрешь, римлянин!

— Слава Тивазу! Слава Тивазу!

Феофил снял пояс.

— Христос Иисус, будь со мной. Дай мне силы и терпение, — сказал он и вынул свой меч из ножен. — Да будет эта битва во славу Твою, Господи. — С этими словами он отбросил далеко во тьму свой пояс.

И меч тоже, — услышал он вдруг тихий, спокойный голос.

От неожиданности Феофилу даже показалось, что ему не хватает воздуха. Его ладони вспотели, сердце забилось сильнее.

«Так ли, Господи?» — недоверчиво прошептал он.

И меч тоже.

«Иисус, Ты хочешь, чтобы я умер?»

Юный хатт пошел на Феофила с дикой улыбкой, приготовившись изрубить его своим убийственным мечом.

Тот, кто живет с мечом, от меча и погибнет.

Феофил вдохнул через нос полные легкие воздуха и сделал резкий выдох через рот. «Да будет так». Он отбросил от себя и меч.

Рольф от удивления остановился и уставился на Феофила непонимающим взглядом.

— Ты что делаешь? — закричал Атрет, которому показалось, что теперь не осталось никакой надежды на благополучный исход. Феофил даже не повернулся в его сторону.

«Господи, Господи! — молился Феофил. — Неужели мне суждено умереть в неравной битве? Неужели я позволю ему изрезать меня на куски, как ягненка на бойне? Я думал, что пришел сюда, чтобы остановить войну».

Иисус Навин. Самсон. Давид. Эти имена застучали в голове Феофила, подобно набату. Иисус Навин. Самсон. Давид.

Убей его! — закричал Гундрид, не испытывая в тот момент ничего, кроме страха. — Убей его скорее!

Воины дружно встали, когда Рольф снова пошел на Феофила, и разом закричали: «Тиваз!». Рольф замахнулся своей спатой с такой силой, что легко мог бы рассечь тело Феофила пополам. Но Феофил резко отпрянул влево, моментально развернулся и нанес кулаком тяжелый удар в голову Рольфу. На шлеме германца появилась вмятина, а сам юноша не удержался и опустился на колено.

Феофил отступил и приготовился к новому нападению. Атрет глядел на него, не веря своим глазам. «Добивай его!»

Но Феофил не стал этого делать. Рольф встал, тряся головой. Феофил не шевелился. Рольф повернулся к нему, глядя затуманенным взглядом. Он тяжело дышал, его лицо раскраснелось. Не успел он сообразить, что к чему, как снова бросился вперед с мечом наперевес.

С проворством юного атлета Феофил нырнул вниз и со всей силы ударил противника кулаком в грудь. Рольф зашатался, но не отступил. Сделав резкий выдох, Феофил снова ударил его в грудь, но этот раз вложив в удар всю душу. Молодой воин рухнул, как подрубленное дерево. Он стал жадно ловить ртом воздух, но через несколько секунд обмяк и замер, широко раскинув руки и ноги.

Все вокруг замерли и, казалось, не дышали. Схватка продолжалась меньше минуты, и их самый сильный воин теперь, поверженный, лежал на земле.

— Слава Тебе за все, Господи Боже, — как можно громче воскликнул Феофил. Он поднял голову, повернулся и посмотрел в глаза жрецу.

Гундрид дрожал от страха. В вечернем воздухе повисла напряженная тишина.

Феофил опустился на колено возле Рольфа и приложил ладонь к шее воина. Он тут же почувствовал частое биение пульса. Приложив руку к груди Рольфа, он ощутил, что она колышется. Германец снова дышал. Феофил взял спату из рук Рольфа и встал. Взглянув на Атрета, он увидел, что его друг не может совладать с охватившими его эмоциями. Ведь поверженным у ног римлянина лежал хаттский воин, его соплеменник, даже родственник.