Аномия хотела сказать, что если Марта так впечатлительна, то со вниманием отнеслась бы к предупреждению Аномии не разговаривать с ионийкой, но сказала другое:

— По–твоему, Тиваз говорит только с тобой одной?

Фрейя посмотрела в глаза Аномии и внезапно почувствовала какой–то неприятный холод. Инстинктивно она знала, что за всем тем, что происходит с Мартой, стоит именно Аномия, но обвинять жрицу в этом означало пробуждать в ней гнев, а не направлять ее сверхъестественные силы в правильное русло — на исцеление Марты.

— Если Тиваз говорит с тобой, слушай его. Но как жрица ты должна всегда стремиться делать благо для своего народа. — «А не добиваться власти над ним», — добавила про себя Фрейя.

Аномия почувствовала, что Фрейя боится, и ей это было приятно.

— Я и слушаю, — сказала она, едва заметно улыбнувшись. — И действительно стремлюсь к благу для своего народа. — Кому, как не ей лучше знать, что на самом деле нужно хаттам? Уж явно не это смехотворное стремление к миру.

Фрейя знала Аномию с младенческих лет, поэтому ей были известны все ее слабости.

— Стало быть, ты так ничего и не добилась?

— Не добилась?

— Если бы Тиваз действительно говорил с тобой, Марта была бы уже здорова, разве не так? — Фрейя увидела, как в голубых глазах Аномии сверкнул злой огонь. — Сдается мне, я в тебе жестоко ошиблась, — сказала Фрейя, скрывая свой гнев и свой страх.

— Ошиблась? — снова удивилась Аномия. — Ошиблась в чем?

— Я думала, в тебе есть сила.

Эти слова произвели на Аномию эффект удара, боль от которого прокатилась по всему ее телу.

— Во мне есть сила.

— Значит, ее явно недостаточно, — сказала Фрейя. Разочарованно покачав головой, она повернулась и оставила юную жрицу стоять возле двери длинного дома.

Аномия стиснула зубы, чтобы не закричать. Как Фрейя смеет сомневаться в ее силе? Повернувшись, она пошла по улице. Вар окликнул ее, но она, совершенно не обратив на него внимания, вошла в свой дом. Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней спиной. Издав дикий крик, она в ярости заскребла по двери ногтями. Трясясь от злости, жрица подошла к своему жертвеннику и опустилась на колени. Она еще покажет Фрейе, какая в ней сила!

Когда наступила ночь, Аномия встала, испытывая сильную головную боль, и приготовила противоядие от собственного же колдовства. Взяв снадобье, она вышла в холодную ночь и помазала этим снадобьем дом Марты, ожидая, что к утру Тиваз даст ей то, что она хочет.

Но он ничего ей не дал.

Фрейя никогда еще не видела Аномию такой подавленной. Молодая жрица вошла в дом Марты даже не постучавшись, в полной уверенности, что Марта в полном порядке. Увидев же Марту в постели, она уставилась на нее, не веря собственным глазам. «Этого не может быть, — прошептала она. — Он не может так поступить со мной». Она сделала шаг вперед и покраснела. Потом повернулась и вышла.

— Куда это она? — спросил Юзипий, и на его лице отразился страх. — Вы ее глаза видели?

— Не знаю я, куда она пошла, — сказала Фрейя, надеясь, что без такой гостьи Марте будет только лучше. Она позвала к себе внука, Дерека, и попросила его посмотреть, куда отправилась Аномия. Вернувшись, мальчик сказал, что она пошла в священный лес. Он не имел права туда входить, поэтому остановился у границы леса и вернулся.

Как ни старалась Аномия задобрить Тиваза, все было безрезультатно. Фрейя не на шутку испугалась и впала в отчаяние. Испробовав все, что только знала, она отправилась поговорить с Рицпой.

Она застала невестку за готовкой тушеного мяса.

— Если ты можешь что–то сделать для моей дочери, сделай, только быстро.

Рицпа немало удивилась тому, что Фрейя обращается к ней с такой настойчивой просьбой, и ее сердце мгновенно смягчилось.

— Что произошло?

— Ничего. Не случилось абсолютно ничего. Я перепробовала все, что только знаю. И Аномия тоже… — Фрейя покачала головой. — Если ты можешь что–то сделать, пожалуйста, помоги ей.

Рицпа пребывала в растерянности. Что, по мнению Фрейи, она могла сделать? Она молилась за Марту с того момента, как та заболела, но знала, что если скажет об этом Фрейе, вряд ли та утешится. Более того, Фрейя наверняка испугается еще больше.

— Но я совершенно не знаю, как ее лечить, госпожа Фрейя. Прости. Исцеляет только Господь.

Фрейя покачнулась, и Рицпа подбежала к ней.

— Атрет! Иди сюда, быстрее!

Атрет прибежал из стойла, которое ремонтировал.

— Что стряслось? — Увидев мать у Рицпы на руках, он раскрыл ворота и подбежал к Рицпе. Взяв мать на руки, он отнес ее к постели и уложил. — У нее жар? — встревоженно спросила Рицпа.

Атрет приложил ладонь к ее лбу.

— Нет.

Веки у Фрейи задрожали, и она тихо простонала: