– Я вам сказала, что его нет, - торжествовала она.
– Хотите выпить? Хотите еще чего-нибудь?

– Я охотно выпью стаканчик и буду ждать Кента.

– Он будет недоволен. Выпьете чинзано?

Она налила стаканы. Потом посмотрела на меня поверх своего стакана.

– Что он сделал?
– спросила она.

– Кто? Фарго?

– Не прикидывайтесь! Вы всегда приносите неприятные вести и отлично это знаете. Значит, он что-то сделал. Он был вне себя от ярости, когда поехал отсюда и взял с собой Чарли.
– Она вздрогнула.
– А этот парень не больно сговорчивый.

– Теперь его уже никто не уговорит.

– Как это?

– Он умер.

Она поперхнулась своим чинзано:

– Умер?

– Да, небольшая дискуссия... Фарго драпанул, обвиняемый в убийстве. Не оставайтесь в его лагере, милочка, не советую.

– Проклятие!
– сказала она холодно.
– Что мне теперь делать?

– Не знаю. Боюсь, что вы мне не по средствам, крошка.

– Меня зовут Тони, - машинально сказала она.

– У вас, случайно, нет сестры-двойняшки?

– Нет, почему вы спрашиваете?

– Просто так. Если Фарго вернется сюда, вы пойдете ему открывать, а я стану позади вас со своей хлопушкой.

– У него свой ключ.

– Можно наложить цепочку. Он будет вынужден позвонить. Я сейчас сам сделаю.

Я направился к двери и наложил цепочку, потом вернулся и стал рассматривать тропических рыбок.

Они умнее людей - никуда не уходят и никуда не спешат.

– Ну и Фарго!
– сказала Тони.
– Он уверял, что все устроит, и я поверила.

– Видимо, он не смог, - заметил я.
– Может, ему помешало что-нибудь. Или кто-нибудь.

– Он чокнутый, ей-богу, - сказала она.
– Не злой, как Чарли, но все равно чокнутый. Вы представляете, волочиться за этой ханжой столько времени!

– За какой ханжой?

– Когда эта дерьмовая актриса его бросила, он так и не оправился. Это невероятно! Он чуть не ревел вчера после вашего ухода, когда вы ему рассказали эту историю.

Я отвернулся от рыбок и взглянул на нее:

– Вы говорите о Джорджии Браун?

– Конечно, не о папе римском.

Она снова налила себе чинзано.

– Я не знал, что он был в нее влюблен.

– Он долгое время и сам не знал. То ругал ее по-всякому, то сидел и смотрел на ее фотографию, не обращая внимания, что я тут. Я ему говорила, чтобы он решил раз и навсегда, кто она: то она девка, шлюха, которая ему изменяла, а через минуту - единственная краля, которую он по-настоящему любил. Меня тошнило от этого!

Я взял свой стакан и ликвидировал жидкость.

– Пойду загляну в его кабинет, - сказал я.

Она пожала плечами:

– Будьте как дома.

– Вам лучше пойти со мной.

– Зачем?

– Мне одному будет скучно, и вы можете снять цепочку.

– Я?
– Она покачала головой.
– Для Кента Фарго?

Вы принимаете меня за его собачку?

– Пойдем, держась за руки.

– Ладно.

Она взяла в одну руку стакан, в другую - бутылку.

Я пропустил ее вперед. Второй раз я видел, как действовали ее четырнадцатикаратные бедра. В первый раз я их не переоценил.

Мы прошли в кабинет Фарго, и я сел за его стол.

Тони устроилась в кресле напротив меня, скрестив длинные ноги. Она отвлекала меня от работы, за что я был ей признателен.

Я начал с первого ящика стола, затем осмотрел второй и третий, но ничего интересного не нашел. Я открыл последний, когда в дверь позвонили.

Стакан Тони приземлился на толстый ковер, на котором стало расплываться большое пятно.

– А если у него пушка?
– сказала она хрипло.

Я успокоил ее:

– Не волнуйтесь, девочка. Я буду позади вас...

– Иначе говоря, он должен будет пристрелить меня, чтобы добраться до вас!
– захныкала она.

– Идите откройте. Вы же не хотите, чтобы он потерял терпение и озлился?

Она встала и пошла передо мной неровным шагом.

Около двери я встал сбоку и дулом моего 38-го сделал знак, чтобы она открыла.

Тони сняла цепочку, когда снова раздался настойчивый трезвон. Она зажмурилась и открыла дверь.

– Я хотел бы видеть лейтенанта...
– Фраза, начатая четко и ясно, вытянулась и закончилась молчанием.
– Это вы?
– каркнул тот же голос.