Точнее, можно сказать так: если вам и суждено оставить хоть какой-то след в истории, то ваш путь обязательно будет проходить через тернии к звездам.

Какие бы трудности с тобой ни происходили, всегда нужно помнить одно – идет закаливание твоего характера. Как только ты начинаешь полностью осознавать эту мысль, в твоей жизни наступает гармония – ты перестаешь роптать на судьбу и смело двигаешься навстречу своему счастью.

Афанасий Никитин, гонимый нуждой, двинулся дальше – из Дербента в Баку, а затем по морю перебрался в Персию. В Персии он пробыл более года, но никаких существенных заметок об этой стране не оставил – лишь перечисление населенных пунктов, в которых он прожил некоторое время.

Самая интересная часть путешествия Афанасия Никитина началась лишь тогда, когда он добрался до Индии. Сам того не подозревая, он стал первым европейцем, прибывшим в Индию морским путем, на двадцать пять лет опередив следующего – португальца Васко да Гама.

Афанасий Никитин описал свои впечатления от первого знакомства с доселе неизвестной страной так:

«И тут Индийская страна, и люди ходят нагие, а голова не покрыта, а груди голы, а волосы в одну косу заплетены, все ходят брюхаты, а дети родятся каждый год, а детей у них много. И мужчины, и женщины все нагие да все черные. Куда я ни иду, за мной людей много – дивятся белому человеку».

Я осмотрелся по сторонам, за последние 550 лет картина не сильно изменилась – люди в Индии по-прежнему все черные, малых детей множество, голых людей, естественно, нет, но белым европейцам все также уделяют настойчивое внимание. Куда бы мы с Алексой не направились, за нами следовала толпа торговцев и ротозеев, беззастенчиво разглядывающих нас почти в упор.

В 1471 году первый европейский путешественник высадился в городе Чауле Бахманидского султаната – мусульманского государства на территории Индийского полуострова. За три года своего индийского путешествия Афанасий Никитин посетил самые крупные города этого султаната.

В городе Джуннар с Афанасием Никитиным произошел странный случай, до сих пор вызывающий споры историков. Вот как об этом пишет сам путешественник:

«И в том Джуннаре хан отобрал у меня жеребца, когда узнал, что я не бесерменин, а русин. И он сказал: «И жеребца верну, и тысячу золотых в придачу дам, только перейди в веру нашу – в Мухаммеддини. А не перейдешь в веру нашу, в Мухаммеддини, и жеребца возьму, и тысячу золотых с твоей головы возьму».

И срок назначил – четыре дня, на Спасов день, на Успенский пост.

Да господь бог сжалился на свой честной праздник, не оставил меня, грешного, милостью своей, не дал погибнуть в Джуннаре среди неверных. Накануне Спасова дня приехал казначей Мухаммед, хорасанец, и я бил ему челом, чтобы он за меня хлопотал.

И он ездил в город к Асад-хану и просил обо мне, чтобы меня в их веру не обращали, да и жеребца моего взял у хана обратно. Таково господне чудо на Спасов день.

А так, братья русские христиане, захочет кто идти в Индийскую землю – оставь веру свою на Руси, да, призвав Мухаммеда, иди в Гундустанскую землю».

В рукописи «Хождение за три моря» есть очень много странных религиозных вставок – хвала Аллаху, мусульманские молитвы. При этом сам Афанасий Никитин все время подчеркивает, что, несмотря ни на что, он сохранил приверженность христианству.

Есть еще много других белых пятен в биографии тверского купца.

В Персию он прибыл практически нищим. Провел в этой стране более полутора лет. Но при этом не написал ни единого слова о том, чем же он там занимался. При выезде из этой страны неожиданно покупает дорогого породистого коня и совершает морское путешествие в Индию (надо полагать недешевое).

Вопрос – откуда взялись средства на столь весомые расходы?

Почему сам Афанасий Никитин, уделивший в своих записях внимание многим малозначительным деталям, не посчитал нужным хотя бы намеком раскрыть источник своего неожиданного богатства?

Надо еще учесть, что он иностранец, изначально не имеющий ни близких, ни друзей в совершенно чужой для себя стране, к тому же охваченной многочисленными междуусобными войнами. Тяжело в таких условиях с нуля без стартовых средств начать свой бизнес.

Напрашивается вывод – может быть, кто-то помог ему встать на ноги?

Но кто и зачем стал бы помогать человеку иной веры?

Если предположить, что Афанасий Никитин все-таки принял ислам («веру нашу, в Мухаммеддини»), тогда все сразу становится на свои места. Единоверцу купцы хорасанские могли помочь и деньгами, и связями, и в трудный момент замолвить за своего человека нужное слово перед Асад-ханом, грозным правителем Джуннара.

Я задал вопрос Ангелам: