— Нет… Ну, вот и хорошо, — засиял он, протягивая Магде крохотный букетик диких фиалок. — Видите, какая сентиментальность, я даже занялся собиранием цветов.

— Это похвально. Благодарю вас…

Он облокотился тоже о перила рядом с Магдой, стараясь быть поближе к ней.

— Правда, красиво? — спросила она, показав рукою вдаль, где дымились испарения Рейна.

— Неплохой ландшафт, — ответил собеседник, в упор взглянув в лицо Магды. Он не успел внимательно рассмотреть ее в первую встречу, и теперь показалось, что девушка еще более расцвела. Выразительные, исчерна-синие глаза с еле заметным зеленоватым отливом старой бронзы, подернутые таинственной поволокой, как у индийской богини. Луч истые стрелы ресниц застыли под вопросительным взлетом бровей.

Такие лица встречаются нечасто и мимо них пройти не заметив — нельзя… Не то — Майя, не то — Изида, ожившая в XX веке. Она была слегка похожа на индианку, сохраняя изящество и обаяние японки и одновременно с избытком обладала стройностью и подвижностью европеянки.

Перед его взором стоял тот живой, редчайший гибрид, в котором географическая разность Дальнего Востока и Европы разрешилась прекрасным компромиссом, создав тип Магды Рито.

Молодой студент невольно заинтересовался ею. Совершеннейшая девушка, такой он еще не видел…

И вот судьба бросила ему эту девушку в виде моста, через который он должен пройти в тот ненавистный ему мир, который намеревался взорвать.

Иначе не может быть. Девушка должна стать ключом к тем тайнам и загадкам, которые он должен разгадать…

— Кто вы по национальности?

— Отец японец, а мать я плохо помню. Отец говорил, что она плохая женщина, она оставила нас. Но я почему-то очень люблю ее, — задумчиво ответила Магда.

— Если она оставила вас, может быть, действительно…

— Может быть, но тем не менее, я никогда не думаю плохо о матери. Я думаю, мой отец хуже ее, и какие-то особые, неизвестные мне причины побудили мать оставить меня, которую она очень любила.

— Вот как! Но кто же ваш отец? Может быть, его профессия прольет свет на поступок вашей матери? — вкрадчиво сказал студент, будто осторожно приоткрывая мягкую, бархатную завесу в чужую интимную жизнь.

Сегодня собеседник Магды нравился ей гораздо больше, чем в первый раз. Видимо, следя за собой, он старался делать меньше оплошностей.

— Он ученый! Он работает… — Тут Магда умолкла, пытливо взглянув в лицо молодого человека, как бы взвешивая — может ли она довериться новому знакомому? Но открытое, широкое и добродушное лицо, казалось, не оставляло ни малейшего места недоверию. Такой простак!.. Милый и трогательный простак!.. — Он работает над созданием чего-то там, связанного с выведением низшей расы людей. Тех, кто вечно должен трудиться, — докончила она.

— Ого! Это интересно!

— Не знаю…

— Расскажите мне об этом… Я впервые слышу о таких опытах. Я ведь, знаете, физиолог…

— Об этом нельзя говорить. Да кроме этого — я ничего и не знаю.

По лицу собеседника прошла еле уловимая тень, которую Магда не заметила. Он поспешил переменить тему разговора…

Собеседником он был неплохим и веселым, хотя иногда коробил Магду своим поведением и чересчур резкими жестами.

Через час беседы он уже развязно, хотя и не совсем решительно, обнимал Магду за плечи и… странное дело, Магда не противилась.

Понимая в душе, что ведет себя не так, как подобает приличной девушке, и испытывая какое-то грешное раскаяние — она должна была признаться себе, что все эти интимности со стороны почти незнакомого человека, этого веселого и простого парня приятно волнуют ее кровь.

Молодость — есть молодость.

— А как вы намереваетесь провести весенние каникулы? — наконец спросил он.

— Еще не решила, но, возможно, уеду к отцу в горы.

— Любите горы?

— Мне надоели альпийские предгорья, где живет мой отец…

«Альпийские предгорья», — вот где обитает ее отец, нужно запомнить, — подумал «милый и трогательный простак».

— Я бы предложил вам, если хотите, проехаться в Висбаден. Мы бы чудесно провели каникулы.

— О, Висбаден! Чудный курортный городок. Я бывала там… — сердце Магды екнуло, упало и куда-то быстро, быстро покатилось… Она поняла, что поедет с этим человеком в Висбаден, как ни дико было даже подумать об этом.

— Итак… Если хотите… — добивался он.

— Нет… Мы еще так мало знакомы.

— Да, но люди же не рождаются знакомыми…

Железная логика этого возражения как бы снимала с Магды всякую ответственность…

Сумерки спустились, накрыв их фиолетовой дымкой, создав интимную обстановку…

Пролог романа завершился поцелуем у повитой плющом зеленой калитки…

В солнечное и радостное майское утро двое молодых, упоенных счастьем людей гуляли по улицам просыпающегося Висбадена. Отцветающие каштаны посыпали их белыми лепестками конфетти.