Фэллон многозначительно смотрит мне в глаза, и непреклонно качает головой. – Я не собираюсь соперничать с женщиной, которая одна воспитывает ребёнка, Бен. Я не хочу быть той, кто заберёт тебя у неё, когда она такое пережила. Так что не волнуйся, тебе не нужно принимать решение. Я уже сделала это за тебя.

Она пытается пройти мимо меня, но я обхватываю её лицо и снова умоляю. Но вижу решимость в её глазах, ещё до того как начинаю говорить. – Пожалуйста, - шепчу я. – Только не снова. Мы не сможем исправить все, если ты опять уйдёшь.

Фэллон с досадой смотрит на меня. – На этот раз ты не оставил мне выбора, Бен. Ты пришёл влюблённый в кого-то другого. Ты делишь кровать с другой женщиной. Твои руки прикасаются к кому-то кроме меня. Твои губы шепчут обещания той, кто не я. И неважно, чья в этом вина, может моя, когда я уехала в прошлом году или твоя, когда ты не понял, что я поступила так для твоего же блага. Ничего из этого не изменит ситуации. Что есть, то есть.

Фэллон выскальзывает из моих рук и открывает дверцу своей машины, глядя на меня сквозь влажные ресницы. – Им повезло, что у них есть ты. Бен, ты действительно хороший отец для него.

Она садится в машину, совершенно не понимая, что вот-вот вырвет моё сердце. Я стою окаменевший, не в состоянии остановить её. Не в состоянии говорить. Не в состоянии молить. Потому что знаю, что не смогу ничего сказать, чтобы что-то изменить. Во всяком случае, не сегодня. Не до того, как я разберусь со всем остальным в своей жизни.

Фэллон опускает окно со своей стороны, стирая очередную слезу со щеки. – Я не вернусь в следующем году. Мне жаль, если это уничтожит твою книгу, это последнее чего я хотела. Но я больше так не могу.

Она не может сдаться окончательно. Я хватаюсь за дверцу её машины и склоняюсь к открытому окну. – К чёрту книгу Фэллон. Дело никогда не было в книге. Это было из-за тебя, всегда из-за тебя.

Фэллон молча смотрит на меня. А потом поднимает стекло и трогается с места, даже не сбавив скорость, когда я колотил по багажнику, преследуя её до изнеможения.

– Чёрт! – кричу я, пиная гравий под ногами. Пинаю его снова, поднимая пыль. – Чёрт побери!

Как я теперь смогу вернуться к Джордин, когда у меня больше нет сердца, чтобы отдать его ей…

Раньше, когда я думала о событиях своей жизни, я мысленно разделяла все на "события до пожара" и "события после пожара".

Больше я этим не занимаюсь. Не потому, что повзрослела. Наоборот, ведь теперь я думаю о своей жизни, как о "до Бентона Джеймса Кесслера" и "после Бентона Джеймса Кесслера".

Это жалко, знаю. И даже больше, потому что прошёл ровно год с тех пор как наши пути с Беном разошлись, а я продолжаю думать о нем так же часто, как делала до этапа "после Бентона Джеймса Кесслера". Но не так-то просто перестать думать о ком-то, кто так сильно повлиял на твою жизнь.

Я не желаю ему зла. Никогда не желала. Особенно увидев, как его терзало это решение, когда мы расстались в прошлом году. Уверена, если бы я заплакала и попросила выбрать меня, он бы так и сделал. Но я никогда не хотела быть с кем-то, кого пришлось просить об этом. Более того, я не хочу быть с кем-то, если есть даже небольшая вероятность присутствия кого-то третьего. Любовь должна быть между двумя людьми, а если это не так, я предпочту уйти вместо того, чтобы соревноваться.

Я не единственная кто считает, что все происходит не просто так, поэтому отказываюсь верить, что это наша судьба - не быть вместе. Если бы я верила в это, тогда пришлось бы поверить и в то, что Кайлу предназначено было умереть в таком молодом возрасте. Я предпочитаю верить, что дерьмо просто случается.

Пострадать во время пожара? Дерьмо случается.

Потерять карьеру? Дерьмо случается.

Потерять любовь всей своей жизни из-за вдовы с грудным ребенком? Дерьмо случается.

Последнее, во что я хочу верить - что моя судьба уже уготована, и у меня нет возможности повлиять на то, где и с кем я в итоге окажусь. А если моя жизнь все-таки предрешена и не важно, какой выбор я сделаю, тогда какая разница, выйду ли я из дома сегодня вечером?