– Да, - подтвердил он.
– Хорошая вещь.

Розали все укладывала обтянутые тканью кипы, и вот уже высота штабеля трижды, если не четырежды, превысила высоту борта.

– А для меня найдется местечко?
– спросил Кит.

– Пилар Купчиха и Вало остаются, - ответила Розали.
– Место твое наверху, и то лишь пока ты сидишь ровно и не ерзаешь.

Когда паром отошел от пристани, Кит спросил:

– А почему владелица бумаги с нами не плывет?

– Купчиха-то? Да к чему ей? У нее на той стороне есть посредник.
– Руки Паромщицы были заняты, так что пришлось вместо пожатия плечами склонить набок голову.
– Туман - штука небезопасная.

Раз в несколько месяцев где-нибудь на реке тонул паром, пропадали люди, лошади, кладь. Рыбаки гибли реже, потому что не отдалялись от берега. Трудно сосчитать ущерб торговле и коммуникациям, причиняемый туманом, этим барьером, разделившим державу надвое.

Путешествие сильно отличалось от предыдущего. Кит плыл вдвоем с Розали, и было уже не так боязно, хотя хватало странного и грозного. Вдоль реки дул стылый ветер, бросал на кожу хлопья пены, но они мигом высыхали, не оставляя следов.

Паром пробирался сквозь туман, будто зарываясь в пух или снег, а ветер тем временем стихал - сначала до легкого бриза, а потом и вовсе до штиля.

Казалось, они пробираются в лабиринте тугих перистых облаков, и Кит все смотрел за борт, пока «Спокойная переправа» не наскочила на дырку шириной в фут, вроде оспины на лике тумана. На миг глазам архитектора открылась пустота - под белесым слоем прятался воздушный карман, и был он достаточно велик, чтобы проглотить лодку. Повалившись на спину, Кит смотрел в небо и ждал, пока прекратится дрожь в теле. А когда снова глянул за борт, они уже выбрались из лабиринта и двигались плавно изгибающимся каналом. Немного успокоившись, Кит сел и посмотрел на Розали.

– Как мост?
– донесся ее приглушенный туманом голос.

Конечно же, это было просто вежливостью - в селах о продвижении стройки знал каждый. Но Кит уже привык говорить то, что все и так знали. Когда-то он понял: терпение - это тоже инструмент, причем очень полезный.

– На правом берегу кладем фундаменты, тут все как по маслу. Еще полгода понадобится на анкер, зато готовы сваи для пилона и уже можно класть блоки. На шесть недель раньше срока, - не без самодовольства добавил он, хотя и знал, что никто не оценит это маленькое достижение, да и благодарить за него, если честно, надо погоду.
– А вот на левом берегу наткнулись на базальт, его трудно бурить.

Пришлось вызывать специалиста. Оттуда просигналили флагами, что она уже на месте, потому-то я и плыву.

Паромщица промолчала, она как будто полностью сосредоточилась на большом кормовом весле. Некоторое время Кит смотрел, как играют на ее плечах мышцы, слышал глубокое и ровное дыхание. К слабому дрожжевому запаху тумана добавлялся запах ее пота, а может, это только казалось. Розали слегка хмурилась, но он не взялся бы сказать, по какой причине: то ли это туман, то ли что-то совсем другое. Что она за человек?..

– Розали Паромщица, можно задать вопрос?

Она кивнула, неотрывно глядя прямо по курсу.

Вообще-то у Кита вертелось на языке несколько вопросов, и он выбрал наугад:

– Почему Вало недоволен?

– А что, заметно? Парень считает, что из-за тебя вскоре кое-чего лишится. И он слишком молод, чтобы понять: на самом деле эта потеря - сущий пустяк.

– И что же такое я у него отниму?
– спросил, поразмыслив, Кит.
– Эта работа, по-твоему, для него пустяк?

Она резко выдохнула, орудуя веслом, и вместе с воздухом из ее груди вырвался смех.

– У нас, Паромщиков, денег куры не клюют. Мы, помимо прочего, землей владеем и в аренду ее сдаем. Ты знаешь, что «Оленье сердце» принадлежит моей семье? Вало совсем еще мальчишка, в его годы любому хочется испытать себя, узнать, чего он стоит в этом мире. А как может испытать себя паромщик? Только в противоборстве с туманом. Он жаждет риска. Приключения ему подавай. Вот, стало быть, чего он лишается по твоей милости.

– Но он же не бессмертный, что бы о себе ни думал. На реке запросто можно погибнуть. И рано или поздно это случится. Не только с ним...

«...но и с тобой», - мысленно договорил Кит и снова лег на спину - смотреть в небо.

Однажды вечером в пивном зале «Суки» кто-то из местных поведал ему историю семьи Розали. В этой истории с избытком хватало и смертей, и утонувших лодок. Паромы гибли под безмолвное шипение тумана, под треск ломающегося дерева, под жуткие человеческие вопли или жалобное ржание лошадей.

«Ну и что? Все месяц-два носят пепельный цвет, а за весло берется следующий паромщик. Розали - новичок, всего лишь года два возит. Когда исчезнет она, у весла встанет Вало, потом младшая сестра Розали, потом сестренка Вало.
– Хлебнув черного пива, рассказчик добавил: - Они, Паромщики наши, все как один красавцы. Не иначе, это им возмещение за слишком короткую жизнь».