Кит потер лицо; щетина колола пальцы. Бритье не бог весть какой хлопотный ритуал, а все же приятно отдохнуть от него несколько деньков.

– Сначала буду спать сто лет. А потом - новый мост, ниже по реке, возле устья.

Местечко называется Улей. Там ширина тумана - почти миля. Начну, наверное, в середине зимы.

– Миля, - повторила Розали.
– А справишься?

– Почему нет? С этим ведь справился.
– Он повел рукой вокруг, указывая на цепи моста, на тонкую каменную башню, на сидящую рядом с ним женщину, от которой пахло потом и солью.
– Говорят, возле Улея есть острова, хоть и невысокие. Это упрощает задачу. Глядишь, и удастся сложить из камня несколько арочных пролетов... А ты? Лодки строить?

– Нет.
– Она наклонила голову, и Кит почувствовал ухом ее щеку.
– Зачем мне это? Денег я скопила достаточно. Родня пускай лодки делает, а мне другое по нраву: плавать через туман.

– Жить не можешь без тумана, - произнес Кит, и это не было вопросом.

На его руку легла сильная женская кисть.

– М-м-м...
– протянула Розали, и в этом звуке не было ответа.

– То есть для тебя сама переправа важна?
– сообразил он.
– Как и для меня, но по-другому?

– Да, - ответила она, а помолчав чуть-чуть, добавила: - Вот сижу и думаю: крупняк, он в Туманном океане до каких размеров вырастает? И что еще там водится?

– Но ведь за океаном нет ничего, - возразил Кит.
– У переправы должен быть конец, иначе какой в ней смысл?

– Переправиться можно через все на свете. Ведь есть же вода под Туманной рекой, и она куда-то течет. У всех остальных рек и озер тоже где-то имеются истоки. Под Туманным океаном лежит океан воды. Плывешь-плывешь, а потом глядишь - под тобой уже она.

– Но это же разные среды, - сказал Кит.
– Для тумана нужна лодка легкая, с широким дном и покрытая рыбьей кожей. А на воде не обойтись без глубокого киля.

Она кивнула.

– Хочу переделать рыбацкую лодку и сплавать, посмотреть. Кит, мне кажется, там должны быть острова. Большие острова. И крупняк. Крупняк-огромняк! А вдруг там окажется целый новый мир? Так что против имени Розали Океан я, пожалуй, возражать не стану.

– Поедешь со мной в Улей?
– спросил Кит, уже зная: поедет.

И проживет с ним, быть может, месяц, а может, и год. Они будут спать в обнимку в гостинице или трактире наподобие «Рыбы» или «Суки», а когда Розали переделает лодку, она поплывет через океан. Кит останется строить мост или дорогу, а может, вернется в столицу, чтобы преподавать в университете. Либо вообще уйдет на покой.

– Поеду, - ответила она.
– Только ненадолго.

И тут в его груди вдруг зажглось глубокое и сильное чувство при мысли о том, что с ними уже случилось и еще случится. О переменах в Левобережном и Правобережном, о конце паромной переправы, о смерти Вало, о будущем расставании с Розали: может быть, первой уйдет она, а может, он.

– Прости, - сказал Кит.

– Не стану.
– Розали подалась к нему и поцеловала, ее губы были теплы, полны солнца и жизни.
– Я ни в чем тебя не виню. Что сделано, то сделано. И сделано правильно.

Столько было потерь и сколько еще будет... Но хотя бы одну он в силах предотвратить.

– Когда придет время, - сказал Кит, - и ты пустишься в плавание, я буду рядом.

«A fo ben, bid bont», - гласит валлийская пословица. «Чтобы стать вождем, надо стать мостом».