И тогда его скорбь обернулась гневом. Он сорвал с себя занавески и запечатлел на холодной щеке Лауры последний поцелуй. Затем он направился к комнате ее отца.

Тот не спал, сидел в деревянном кресле–качалке у догорающего огня. Черты его лица были искажены злостью. Крупные капли пота поблескивали на лбу.

Его огромные, могучие руки сжимали лежащий на коленях предмет. Только глаза его бегали из стороны в сторону, когда Лоренцо проник в комнату.

Он поджидает меня, подумал Лоренцо.

В мерцающем красном свете углей в камине он разглядел предмет в руках Гановера — заточенный кол из садовой ограды.

Он собирался убить и меня. Не выйдет. Лаура будет отомщена.

Лоренцо ринулся на Гановера и с легкостью взрезал ему клыками глотку. Гановер разинул рот, но оттуда вырвался лишь клокочущий звук.

Деревянный кол выпал из его рук и покатился по полу.

Лоренцо высосал кровь Гановера, высосал досуха, а потом голыми руками разодрал ему глотку. Он оторвал ему голову и швырнул в камин.

Чувствуя, как сердце заходится от бессильной злобы, он бросил последний взгляд на оторванную голову с выпученными глазами, лежавшую вниз макушкой в янтарных угольях. Потом он ушел, выскользнув в окно, во тьму.

Тьма длилась десятилетиями. Сколько лет прошло? Почти что двести? Он не мог вспомнить.

Он не в силах был оставаться вдали от Темных Родников. Он поддерживал свою жизнь, охотясь ночами на живых существ ради пропитания. Десятки лет проходили без надежды, без радостей, без малейшего просвета.

Пока он снова не увидел Лауру.

Лаура?

Нет! Не может такого быть!

Но у нее было лицо Лауры, ее высокие скулы, ее улыбка, ее изумрудно–зеленые глаза. Лоренцо смотрел на нее, не веря глазам своим. Смотрел на нее через площадку для парковки у старшей школы.

Она прислонилась к черному внедорожнику, не сводя глаз с заднего входа, нетерпеливо барабаня пальчиками по крыше. Ее чудесные светлые волосы свободно спадали на воротник. Ее лицо…

Ее лицо…

Лаура.

Она посмотрела на часы. На ее пальце он заметил обручальное кольцо. Она пригладила волосы. Досадливо прикусила губу.

Волнение Лоренцо, пополам с недоверием, удерживало его. Но он все же заставил себя подойти к ней.

— Мы с вами раньше не встречались? Уверен, я знаю вас. — Он улыбнулся ей самой обворожительной своею улыбкой.

Она закусила губу и задумчиво прищурилась.

— Нет. Сомневаюсь.

Лоренцо поскреб в затылке.

— Прошу прощения. Обознался. Я знал женщину по фамилии… Гановер. Она так похожа на вас, что я…

— Гановер? — широко раскрыла глаза женщина. — Правда? У меня в семье были какие–то Гановеры. Но это было давно, несколько поколений назад.

Он усмехнулся.

— Понятно. Такая неловкость… Я Лоренцо Анжелини, — представился он. — Вы кого–то ждете?

Она снова повернулась к зданию школы.

— Да, дочерей. Ведь говорила же, что заберу их на обратном пути! Чувствую, придется за ними идти. — Тут только она заметила его протянутую руку. — Ах, простите. Я Дебора Уэллер. Очень приятно.

Прикоснувшись к ее руке, он пришел в волнение. Он держал ее руку, пока Дебора сама не высвободила ее.

Задняя дверь школы распахнулась. Две светловолосые девочки выбежали на крыльцо.

— Дестини! Ливви! Идите сюда! — позвала Дебора.

Она махнула дочерям рукой, чтобы те поторапливались, и распахнула дверцу автомобиля.

— Рада была познакомиться, мистер Анжелини.

— И я рад.

Воистину, чрезвычайно рад.

— Кто заказывал картошку с сыром?

Ари поднял руку, и официантка поставила тарелку рядом с его двойным чизбургером.

— Ты на диете, Ари? — Ана — Ли потянулась через стол и стащила с его тарелки ломтик картошки. — Ай. Горячо.

Ари ухмыльнулся:

— Еще один возьмешь — я тебе врежу.

Ана — Ли тут же схватила еще один.

Ари перехватил ее руку.

— Брось. Брось.

Дестини заметила, что управляющий наблюдает за ними.

— Ну хватит, ребята. Стыдно же будет, если нас выкинут из «Донохью».

— Это уже не в первый раз, — не сдавался Ари. Он крутил запястье Аны — Ли, пока та не выронила ломтик картошки — прямо в его стакан с колой. Ана — Ли захохотала.