Однако тут же вспомнился разговор тех медиков, которые поставили мне данную нейросеть и их желание поэкспериментировать, как стало понятно, откуда у меня такой бонус. Классно, конечно, узнать, что у тебя есть такой подарок от доброжелателей. Вот только, была одна нестыковка, которую никак не мог уловить. Что-то такое витало на самом краю сознания, но постоянно ускользало.

Сделал себе пометку, чтобы позже, когда будет время, еще разок подумать об этом. Повернулся в сторону Ерни Сала и стал терпеливо ожидать, что же он еще скажет. Он же, как мне показалось, просто боялся сказать еще нечто важное.

— Андрей, можешь рассказать, как у тебя появилась нейросеть?

Странно было то, что он не настаивал, а просил. Мне же не жалко, вот и рассказал ему рабочую версию. От настоящей, ее отделяло отсутствие всего лишь одной подробности, которую, как думаю, решившие поставить надо мной эксперимент, вряд ли отразили в документации, или в моем личном деле. Я не сказал, что заставило их принять именно такое решение. Сделал вид, что просто не знаю этого.

Выслушав мою версию, директор обрадовал меня следующим.

— Андрей, хочу сразу сказать, что практически по всем параметрам ты подходишь для нашей школы.

С одной стороны это радует. Если бы не одно слово. И вот это слово — «практически» — прозвучало, как смертный приговор. Еле удержался, чтобы на лицо не вылезла идиотская улыбка. Неужели от меня отстанут? А потом дошло, что я же не знаю, что именно им не подошло? Вдруг это нечто такое, что может испортить всю мою последующую жизнь? Поэтому тут же превратился в слух.

— Те, кто ставил тебе нейросеть, сделали это… скажем так. Неправильно. Как такое можно сделать, если технология установки отработана на протяжении столетий — я не знаю.

Такая постановка вопроса меня сильно напрягла. В этом мире человек без нейросети слепоглухонемой. У него нет ни одного варианта, нормально устроиться в жизни и позаботиться о своем будущем.

— Так, вот. Твоя нейросеть неправильно распаковалась. И ты не сможешь использовать ее.

Тут же возник вопрос, неужели его не предупредили, что я все время полета находился в медицинском блоке, изучая базы под разгоном? Вряд ли. Не та это контора, чтобы допускать такие просчеты. Выходит, стоит начинать нервничать?

— По расчетам доктора Ферта, через три — четыре года, можно будет попытаться удалить твою нейросеть, и поставить рабочую. Если операция пройдет успешно, мы с радостью примем тебя в нашу школу.

Сказав это, он замолчал.

Мне же ответить было тоже нечего. Понять, что происходит я не смог.

Экспресс-тест нейросети показал, что все оборудование работает исправно. Ну, почти все. Вылезла одна ерунда, которую даже я со своими знаниями смогу починить. Почему же мне поставили такой диагноз? Это специально, или здесь ведутся какие-то непонятные мне игры?

В то же самое время был очень рад, что мной не будут командовать разные шишки. Ведь после обучение в данной школе меня привяжут крепко-накрепко. И придется отрабатывать кто его знает сколько лет. Сейчас же у меня появился призрачный шанс быть самим для себя начальником. Хорошо это, или плохо — это уже второй вопрос? Главное, что мной не будут командовать те, целей кого я до конца даже не понимая.

В то же самое время постарался сделать расстроенное лицо. Не нужно господам знать, что я совсем не горел желанием попасть в их школу.

— Что мы тебе можем пообещать? После того, как тебе исполнится десять лет, мы тебя обязательно найдем. Поможем с установкой новой нейросети. И сможешь учиться в нашей школе!

Как-то преувеличенно эмоционально была произнесена эта речь. И именно по этой причине, я не поверил ни единому сказанному слову. Мне, если говорить по-простому, вешали лапшу на уши. Теперь-то я знаю, откуда у меня столь глубокое понимание происходящего. Все-таки уже три ранга базы по Психологии, это вам не фунт изюма!

И тут до меня дошло, что я просто получаю пинок и отправляюсь в свободное плавание. Как? Куда? За какие деньги? Хотя, у меня и есть запас на черный день, но вот так взять, и выставить трехлетнего ребенка на улицу? Считаю это в корне неправильным! Я с этим категорически не согласен.

— И куда мне теперь идти? — постарался придать голосу трагизма. Получилось очень естественно. Даже не пришлось прикладывать дополнительные силы. Неужели так испугался неопределенности на незнакомой планете? Вероятнее всего — да.