— Он ведет себя… ну, не знаю… странно в последнее время, — призналась Сумико. — Жаловался на головные боли. И я знаю, что у него неприятности в школе.

— Неприятности?

Голос матери сделался более участливым и обеспокоенным. Мамы всегда так реагируют на подобные вещи.

— Отметки, — пояснила Сумико. — Он с трудом справляется с учебой. Я пыталась помочь, но… Что мне делать?

— А что ты хочешь сделать?

— Не знаю, — ответила Сумико. — Я сказала ему, что всё кончено… между нами.

— Так и есть?

— Не знаю. Но я по–прежнему на него злюсь.

— Может, утро вечера мудренее?

— Наверное.

— Похоже, с блогом пока покончено, — заметила мама.

— Вряд ли, — Сумико наконец–то улыбнулась. — Но мне потребуется твоя помощь с чудовищем в шкафу.

— Чудовищем?

— Зверем, — Сумико поднялась и распахнула дверцы шкафа.

Под вешалками с одеждой, в углу, приютился старенький ЭЛТ-монитор.

— Сумико, — проговорила мама. — Он размером с посудомоечную машину.

— И, наверное, тяжелее, — согласилась Сумико. — Если Райан вернется, я смогу уронить эту штуковину из окна ему на голову.

— Сумико!

— Я просто шучу, мама.

Вместе они водрузили монитор на письменный стол, и Сумико подключила его.

— Ну, вот, мы снова в деле, — она отряхнула руки от пыли.

— Слышала про больницы? — спросила мама.

— Нет. Выкладывай!

Мама рассказала ей о смертельно опасном вирусе гриппа, зверствующем в Лорел — Хилле, и об эпидемии инфекций, вызванных метициллин–резистентным золотистым стафилококком, которая поразила два десятка детей.

— Ого, — ошеломленно проговорила Сумико. — То, что надо для блога, мам. Спасибо!

— Я думала, твой блог про школьные дела.

— Это в прошлом, мама. В этом городе происходит что–то крупное и нехорошее. Я думала, что сегодняшняя весть о взрывчатке тоже сюда вписывается, но тревога оказалась ложной.

— Сумико, может, будет лучше и безопаснее, если ты сосредоточишься на школьной жизни? — предложила мама.

— Мам, я должна всем про это рассказать, — Сумико уже открыла нужный сайт и набирала пост. — Кто–то должен остановить это. Люди должны знать, что происходит.

— Этим занимаются вечерние новости, дорогая.

— Никто больше не смотрит новости по телевизору, мама. Теперь работает блогосфера. Мгновенный доступ к любой информации. Знаешь фамилии?

— Потерпевших? Нет, но некоторые из других происшествий…

— Ну и ладно, — перебила Сумико. — Сделаю несколько звонков. Я знаю кое–кого, кто знает пострадавших.

— Что ж, я рада, что тебе лучше, — мама попятилась из комнаты.

Сумико вытеснила злость на Райана и поместила ее за воображаемой стеной, отгородившись от нежелательных последствий их ссоры. Пока ее занимал блог, она могла делать вид, что проблемы не существует. Позже, ночью, в темноте, стена рухнет, и ей придется разобраться в чувствах и решить, хочет ли она продолжать отношения с Райаном, или действительно была серьезна насчет того, что ляпнула в приступе гнева. А если Райан пожелает порвать с ней, придется столкнуться еще и с этим.

Опубликовав новый пост, Сумико взяла сотовый и молниеносно набила два десятка коротких сообщений — некоторые рассылкой, некоторые отдельным людям. За прошедшие годы она собрала целую сеть источников. Одна рассылка ушла к девочкам, которые подрабатывали нянями, или тем, чьи подруги и сестры сидели с детьми. Так как у них всех были мобильники и они обожали обмениваться СМС-ками, ответы начали приходить через считанные минуты, если не раньше. Если между заболевшими детьми было что–то общее, Сумико была уверена, что выяснит, что именно.

— Да что ж это, черт возьми, — пробормотала Джули Парелли, глядя, как ее тщательно промаркированные и проштампованные брошюры рассыпаются по тротуару бумажной лавиной. На трех, по меньшей мере, стопках лопнули резинки.

«Да неужели?»

Вздохнув, Джули опустила коробки на асфальт, чтобы запереть йога–студию. В самую последнюю очередь она хотела забыть закрыть дверь и наутро обнаружить зал перевернутым вверх дном. Спрятав ключи в карман куртки, она опустилась на колени и принялась подтягивать к себе самые дальние брошюры, чтобы уложить их в стопки и затолкать обратно в коробку. Джули полтора часа наклеивала марки на брошюры, чтобы по пути домой зайти на почту и оставить их в ящике у вестибюля. Эти брошюры разойдутся завтра первым делом и, как надеялась Джули, подстегнут дела ее нового предприятия. Как говаривал отец, закинь побольше удочек, и на них кто–нибудь да клюнет. Кроме того, учитывая текущую капитализацию, она могла позволить себе лишь небольшую рекламу в местной бесплатной газете, содержащую не больше информации, чем на визитке. На сложенной втрое брошюре Джули смогла перечислить все занятия и услуги плюс свой опыт.

На ее протянутые руки неожиданно упала тень.

— Простите, юная леди, — проговорил мужчина низким голосом. — Похоже, вам бы не помешала помощь.

Джули запрокинула голову… и еще выше: парень был высокий, в смысле, высокий, как центровой НБА [21] . Из–за круглой шляпы и трости выглядел он очень официально. Определенно, не тот образ, который возникает в мыслях при словах «грабитель» или «насильник». Однако Джули была очень и очень независима («Упряма», как обозначала это мама).