Дэйма сглотнул. Он прошёл между двумя жрецами, которые устанавливали похожий на палатку полог, который скроет от людских глаз процесс очищения, чтобы они не унесли след смерти с собой за пределы площади. Скрепя сердце, он подошёл к южной чаше фонтана, чтобы взглянуть на очередную убитую женщину. На Улице Элья были мужчины и женщины, арурим и даски, которые могли посмотреть на кого-то, у кого отняли жизнь, а потом пойти с аппетитом поесть. Дэйма не знал, как им это удавалось. Даже после восьми месяцев он всё ещё чувствовал, будто кто-то нанёс ему личное оскорбление, будто кто-то убил члена семьи Дэймы — что было недалеко от истины. Первый Класс, класс Дэймы, отвечал за все остальные классы в Тариосе. Кто-то отнял жизнь у молодой женщины, за которую отвечал он.

То, что она была молодой, он предположил по её рукам — без морщин, с хорошо ухоженными ногтями — и по свежей, упругой коже на её животе, ступнях и ногах. Она носила полупрозрачное платье, оставлявшее открытыми спину и плечи, и облегающие лосины до икр, какие носили жонглёры или танцоры; у неё были мускулистые руки и ноги, коричневая кожа. Дэйма отвёл глаза от её взгляда, поражённого выпавшей ей участью.

Наклонившись над краем чаши, он заметил, что к нему приблизились двое жрецов.

–  Я не собираюсь прикасаться к ней, - огрызнулся он. - Отойдите и не мешайте.

Они сделали шаг назад и замерли, сцепив ладони на животе, наблюдая за Дэймой бесстрастными глазами. Утренний ветерок подёргивал их белые головные уборы и концы их сложно уложенных красных стол.

Дэйма бросил взгляд на узел, завязанный на жёлтой вуали — под левым ухом, в точности как и узлы на остальных четырёх жертвах. Согнувшись и прищурившись, он постарался рассмотреть концы вуали, столь аккуратно положенные на краю чаши.

В поле его зрения вторглась рука в перчатке, держащая палочку из слоновой кости.

–  Используй это, - с благожелательной ноткой в голосе сказал Дэйме жрец Всевидящего. - Мы пошлём тебе ещё таких инструментов, благословлённых для этой работы, даской.

–  А у других арурим даской они есть? - поинтересовался Дэйма, поймав взгляд тёмно-карих глаз жреца.

–  Ни один из них не желает подходить так близко, как ты, - ответил жрец. - Мы уже видели это в тебе прежде. Не позволяй твоему любопытству завести тебя слишком далеко. Твой дом — благородный, незапятнанный порчей. Мы защитим тебя, насколько сможем.

Дэйма помедлил, затем взял палочку, благодарно кивнув. С помощью неё он расправил загнутые концы вуалей. Согласно закону, яскедаси были обязаны носить свой домашний адрес вышитым на кайме вуалей, одна из мер, с помощью которых город приглядывал за их имевшими сомнительную репутацию рядами. Хотя по большей части они были довольно честными, гибкость их этики касательно воровства была всем известна.

Он нашёл адрес мёртвой женщины: Квартиры Фэрузы, Горшечный Переулок, Капик. Там-то Дэйма и начнёт проводить допросы. Он выпрямился и вернул палочку жрецу, накрепко запечатлев образ женщины у себя в сознании. Затем он прошёл очищение, прежде чем отправиться выяснять её имя. Арурим прасмуни взяли на себя её тело.

Трис потратила остаток своего времени в нижней части Тариоса с пользой, посещая различных стекловаров. Большинство людей, имевшие мастерские на Улице Стекла, понимали, что их задачей было не только создавать, но и развлекать, и что человек, наблюдавший за созданием изделия, часто это изделие и покупал. Они были рады пригласить Трис в свои мастерские и отвечать на её вопросы, но итоги её расспросов оказались неутешительными. Ни один из них не знал стеклянного мага в «Базальте», знали лишь о том, что у его владельца, Антону Тинаса, там работал дальний родственник с севера. Они сообщили Трис, что его звали Кислун Уордэр, и их описание совпадало с мужчиной, которого она встретила. Они также никогда не слышали ни о чём похожем на стеклянного дракона, хотя все были заворожены существом и настаивали на том, чтобы пристально его осмотреть. Судя по тому, как стеклянный дракон прихорашивался, чужое внимание ему нравилось.

Трис поговорила бы и с городскими стеклянными магами, но обнаружила в мастерских на Площади Ачаи лишь их учеников. Сами маги были на той же конференции, что и Нико, поскольку стеклянная магия часто использовалась для того, чтобы что-то увидеть, или прояснить какую-нибудь проблему. Из бесед с учениками она уяснила лишь одно: хотя в Тариосе, столице стекловарения, стеклянных магов было как грязи, по большей части это были академические маги, работавшие с наговорами, заклинаниями и знаками, начертанными на предметах. Поскольку она видела, как дракон принял форму сам по себе, Трис знала, что скорее всего Кислун был окружающим магом, чья магия проистекала из чего-то в окружавшем его мире. Трис всегда думала, что академических и окружающих магов было примерно поровну, пока Нико не объяснил, что это ей только казалось, поскольку она обучалась в крупнейшем сосредоточении окружающих магов в их части мира.

На каждого окружающего мага приходилось четыре академических, не считая тех носителей окружающей магии, которые также могли практиковать академическую. Кроме того, некоторые типы окружающей магии были распространены шире других: магия камней, работы по дереву, целительства, кулинарии, шитья, гончарного дела, огня, и погодных явлений. Окружающая магия стекла, как сказал ей один из подмастерьев, была «средней редкости», хотя Трис не совсем поняла, что это значит.

С таким куцым набором сведений Трис вернулась в Хескалифос и дом Джумшиды. Если память ей не изменяла, в личной библиотеке Джумшиды было несколько книг о магии. Там Трис может узнать больше.