— Артур ничего не говорил. — потом Сергей вспомнил состояние того во время разговора, и ему стало немного не по себе. — Она магистр, а он нет. Странно. И отец, тоже. — задумчиво сказал он. — А Григорий? Ты знаешь его?

— Как и отец, напыщенный, самовлюбленный, со странностями. Производит довольно отталкивающее впечатление. — а потом Олечка выразительно произнесла. — Ни комплимента, ни слова доброго я от него не слышала.

Сергей понял что последняя фраза предназначена была для него, и только он набрался смелости и подобрал слова, хотел сказать, что Олечка, самая прекрасная и милая, что более красивых глаз он не встречал, а голос ее прекраснее пения весенних птиц, как:

— Ну что, детки! Не замерзли!? — тетка хлопнула в ладоши, а он так и замер, и улыбка на его лице из милой, превратилась в идиотскую. — Помчали домой, я продрогла и проголодалась!

— А какая гадость! Антип! — все трое спешили в дом, по пути в усадьбу их застал дождь, благо что одели плащи.

— Да барыня.

— Топи баню.

— К Никифору мотнутся?

— Нет, сегодня будем твоей «хреновухой» гостя потчевать. — отвечала Раиса Петровна. — Рыба есть?

— Да, Свирид принес карасей. А еще письма привезли, там в гостиной.

Антип побежал выполнять поручение, Раиса Петровна в гостиную, Сергей помог снять Олечке плащ, снял свой, девушка взяла мокрую одежду.

— Сережа, здесь тебе два пакета. — Раиса Петровна вышла из гостевой в переднюю, в левой руке у нее были два пакета серого цвета, оба перетянуты накрест бечевкой.

Сергей взял оба, посмотрел один, потом второй.

— Один из Киева, а другой из Москвы. Здесь от отца. — он посмотрел второй. — А, вспомнил, я когда с приятелем Безрукова в Киеве был, он меня с редактором одного научного журнала познакомил. У них нет переводчика с немецкого языка, вот и договорились что я им переводы буду делать.

— В Киеве? — удивилась Раиса Петровна. — Что-же они там делают, бездельники! — и она, взяв свои письма, поднялась к себе наверх.

За ней последовала Олечка, а последний поднялся Сергей. В комнате он открыл пакет из Москвы, отец прислал чек, на триста рублей, письмо от него и мамы, и книгу, англо-русский словарь, который забыл юноша. Из Киева, так и есть, работа какого-то Сименса, что-то из области электричества, и чек, на двадцать рублей, который можно обналичить в редакции Екатеринославска. Хорошо, будет чем заняться ближайшие дни. Он прочитал письмо от родителей, постучали в дверь.

— Барин, все готово уже! — это Антип приглашал всех в парное заведение.

Хреновуха нравилась юноше намного меньше пива, горькая, жгучая, от запаха глаза готовы выскочить из орбит, дух забило, нутро жжет, привкус ужасен! Но после первых двух рюмочек, напиток стал восприниматься легче. Голова была в мягком тумане, язык немного заплетался, аппетит волчий разгулялся. Хрустящие караси, карп в меду, печеные патиссоны и грибы, сладкий узвар.

— Маменька и папенька кланяются вам, — проговорил Сергей. — передают приветы, и обещались навестить.

— Да что ты? — удивилась Раиса Петровна. — Как они там? В Москве поди теперь все спокойно? — она с лукавством посмотрела на племянника.

— Хорошо, тоже похолодало. — Сергей занялся очередным карасем и не обращал внимания на колкости тетушки.

— Это еще не похолодало, — Олечка снимала нежное мясо с косточек и клала себе в рот. — потеплеет, еще «бабье лето» впереди.

— А давайте завтра к Никифору в трактир съездим. — предложила Раиса Петровна.

— Давайте. — подхватила Олечка, а Сергей просто кивнул.

Он вдруг почувствовал опьянение, неясность мыслей, стал тяжелее язык, немного покачивало, как тогда, в подвале Поповых.

— Алексей весточку прислал. — вспомнила Раиса Петровна. — Пишет что самое позднее в среду уже будет здесь. Антип, наливай! Да в парную!

Сергей взял правою рукою чарку, он понял что его чувства и ощущения притупились и грозят пропасть вовсе, в кончиках пальцев покалывало, а лицо горело, мысли вконец спутались, его расслабило, тело обмякло, а взор потерял ясность.

— Тетушка, мне нехорошо. — с трудом произнес он.

— Все, тебе хватит. — женщина забрала у него из руки чарку и поставила на стол. — Слабенький, ну оно и не мудрено.

После парной Сергею полегчало, но пить дальше он отказался, его мучила жажда, и начала легонько кружится голова. Кажется он понимал что чувствуют люди после того как употребят зелье, только у них все это в стократ сильнее.

На улице шел дождь, похолодало, как хорошо в такое время находится в теплой бане, в хорошей компании близких тебе людей, и просто наслаждаться жизнью.