Потолкавшись пару недель в поселке, парень уехал. А в начале лета появился снова, на этот раз с другом. Друг оказался мрачным неразговорчивым мужиком лет сорока пяти. Что их связывало, таких разных, было непонятно. Но мало ли, какие люди между собой сходятся! В Кара-Гудае за последние годы и не таких видели, ко всему привыкли.

Поселились они снова у бабы Мани. Прожили два дня. Прежний парень опять пил с хозяйкой чай и внимательно слушал поселковые новости. А его мрачный товарищ сидел неподалеку, как сыч, в разговоры не вступал, но и не уходил никуда. Баба Маня жаловалась в магазине, что нового квартиранта даже побаивается. Чего он все время молчит, спрашивается? Да еще и не уходит никуда. Если тебе старухины разговоры неинтересны, то зачем ты с ней тут сидишь? Сходил бы прогулялся. А этот сидит, как приклеенный, сверлит спину взглядом. Неприятный тип, одним словом. Баба Маня даже говорила, что предчувствия у нее нехорошие. Собака у нее выла ночью, да молоко скисло ни с того ни с сего. Соседи старухи ей сочувствовали и советовали выгнать к черту такого постояльца. Баба Маня и соглашалась вроде, что лучше бы отказать мрачному типу, да неудобно было перед парнишкой этим, что зимой был. Он-то очень приятный, вежливый и веселый. Может, и обойдется как-то…

Не обошлось. Еще через день нашли обоих старухиных квартирантов убитыми на окраине поселка, за пансионатом «Кедровый край». Там и правда край — дальше только горы да кедрач. Да забор хозяева поставили высоченный, в полтора человеческих роста, из заостренных кверху бревен. Вот под забором этим и нашел рано утром дворник зарезанного мрачного. Лежал тот кулем в черной от крови траве. Куртка и майка спереди тоже кровью пропитались насквозь — врачи потом четыре ножевых насчитали. А парнишку вежливого нашли чуть дальше, метрах в пятидесяти, ближе к воротам. Он, видно, раненный, доползти пытался до калитки этой, да не успел — когда перевернули на спину, увидели, что горло у него раскроено от уха до уха.

Баба Маня тряслась и плакала по нему, как по родному. Тряслась, правда, не от страха перед неизвестным злодеем, зарезавшим двух человек, как свиней, а перед полицейскими чинами, наехавшими в Кара-Гудай. Вещи убитых забрали, долго выпытывали у бабы Мани, не просил ли кто из постояльцев припрятать что или на хранение взять. Но нет, такого не было.

В этой суете и неразберихе не сразу заметила баба Маня, что сосед ее пропал. Был он мужик пришлый, года четыре назад купил участок с домом. Огляделся, освоился да тоже стал постояльцев пускать. А потом и вообще стройку затеял на участке — поставил в ряд шесть небольших домиков, скамейки между ними вкопал, клумбы. Как на картинке, получилось. И народу у него останавливалось много, даже зимой жили. А тут вдруг исчез внезапно. Замок на дом повесил, даже денег не взял с тех, кто у него уже квартировал.

— Мы поселок этот с полгода, наверно, разрабатывали. Сначала не верилось даже, что тут что-то есть. Тут же глушь, если разобраться. На другом берегу медведи к воде выходят. Тут про наркотики сроду не слышали. А канал был серьезный. Сначала шепнул человечек один про Кара-Гудай, потом двоих курьеров взяли. Они и раскололись. Действительно, несколько лет уже таскают сюда в рюкзаках через горы. Вон там, — Серега махнул рукой себе за спину, — уже граница. Тут же все рядом. Только места непроходимые. Вернее, считаются такими, мы же вот прошли, получается, причем пешком. С рюкзачком за плечами, через перевалы, по тропам. Вот они и носили в рюкзаках. Туристов здесь много, у всех рюкзаки, один больше другого. Там чего только не понапихано. Да и кто проверять будет, в этой глуши?

У них тут приемщик сидел. Заодно и сам прятался. Он в розыске числился, за особо тяжкие. Обосновался тут, отстроился. Что-то типа пансионата даже открыл — тут все этим зарабатывают. Вот и на его счет никаких подозрений, все как у всех. Туристы у него останавливались, ночевали, наркоту выгружали. Кто их отличит? Туристы и туристы. Тут вообще в толпе затеряться просто, каждое лето народу пришлого больше, чем местных.

Но наших ребят он как-то вычислил, гад.

— Те двое, которых убитыми нашли в начале лета, — это ваши были? — догадался Денис.

— Ну да. Наши. Все уже готово было. Осталось-то только взять по-тихому. Недооценили мы его. Он же в розыске, ему попадаться никак нельзя, там такие статьи корячатся, что проще, как вон ученый наш, со скалы вниз головой. Но этот вниз головой не захотел. Ребят наших порезал и ушел. Скорее всего, в горы, теми же тропами, что курьеры наркоту носили. Может, уже в сопредельном государстве давно, по степи кочует. Мы тогда взяли только четверых «туристов», что ему накануне товар сдали. Там же, в пансионате его, и ночевали. Представляешь, он с них еще деньги за постой брал, ни копейки упустить не хотел. С «туристов» этих толку мало было. Они, кроме приемщика, и не знали никого. Но партию накануне принесли крупную. И партия эта до сих пор здесь.

Денис посмотрел на него недоверчиво.

— С чего вы взяли? Времени-то сколько прошло. Больше двух месяцев. За это время наркотики сто раз могли вывезти в тех же рюкзаках.

— Не-е-е-т, — покрутил головой Серега, — ничего отсюда никто не вывез до сих пор. Приемщик этот — только одно из звеньев цепочки. Важное звено, ключевое, можно сказать, но все же не конечное. Над ним еще оптовик стоял, который за товаром приезжал. Тот тоже сразу в бега подался, видно, предупредить успели. А вот дальше есть такой интересный тип, организатор. Гений, можно сказать. Он не только схему с рюкзаками и накопителем в туристическом поселке придумал, но и целую лабораторию подпольную создал, где наркоту очищали. Через горы-то несут сырье, качество там не ахти какое. А Химик этот выдает почти чистый героин.

— А почему «химик»?

— Да вроде образование у него соответствующее. Про него мало что известно, он шифруется грамотно. Встречался только с оптовиком, его даже местный приемщик никогда не видел, не говоря уже про «вьючную» шелупонь. Нам про него человечек один рассказал. Тоже никогда с Химиком не встречался, но наслышан про этого криминального гения.

— Ну а при чем здесь Химик этот? — Денис прихлопнул на щеке комара и оглянулся нетерпеливо в ту сторону, где оставил без присмотра своих «гавриков». Слушать аккуратный рассказ борца с наркотой, боящегося лишним словом обмолвиться, надоело быстро. Серега все никак не может с игрой в конспирацию расстаться, вот и пусть развлекается самостоятельно. А с него хватит. Завтра утром доведет группу до моста, а там уже, считай, дома. Останется только попутку какую-то поймать, развезти всех по пансионатам и забыть, как страшный сон, этот долбаный маршрут выходного дня. Хотя забыть ему как раз не дадут — нужно ведь будет возвращаться за телами Лешки и Ольги Павловны.