Вспомнив о предстоящих скорбных хлопотах, Денис помрачнел еще больше. Видимо, настроение его хорошо читалось по лицу, потому что Серега перестал, наконец, юлить.

— Химик сейчас здесь. В нашей группе. Кроме нас, никто больше на этот берег не переправлялся.

— Да с чего ты взял, что он вообще здесь? — не выдержал Денис. — Что ему здесь делать-то, если даже приемщик его сбежал?

— Приемщик сбежал. А товар остался. Я же тебе объясняю, последнюю партию он не успел никуда передать. Наши мужики специально выжидали, когда «рюкзачники» придут, чтобы с товаром его взять.

— Так, может, он его с собой прихватил.

— Не смеши! Там не меньше пятнадцати килограмм было. Ты представляешь, что значит с такой партией попасться? К тому же, ему не товар надо было спасать, а собственную шкуру. Нет, он налегке ушел. А товар спрятал. Здесь где-то, неподалеку. В самом поселке мы все проверили, там пусто. Потом нашелся свидетель, который вроде видел приемщика рано утром на берегу. Походило, что лодку тот ждал и как будто баул у него был с собой. Свидетель толком не рассмотрел — туман стоял, да и мужичок тот с похмелья маялся, не до подробностей ему было. Но по всему выходит, что приемщик, перед тем как в бега податься, товар припрятал на противоположном, диком берегу.

— А Химик, значит, за товаром приехал? Спустя два месяца?

— Да. У него ситуация безвыходная. Он ведь тоже — только звено в цепочке. А тем, кто над ним стоит, его трудности до фонаря. Свои проблемы ему предложили решать самостоятельно. И сроку дали только до сентября. А там надо либо товар отдать, либо деньги. Химик здесь. Сам приехал, надеяться ему больше не на кого. У него всего неделя.

Денис посмотрел на Серегу с сомнением. Желание развернуться и уйти, вернуться к привычным ежевечерним заботам, боролось в нем с любопытством и каким-то совершенно мальчишеским азартом. Поимка таинственного Химика — это вам не костер разводить с одной спички. Это почти кино про шпионов, только все на самом деле. Если, конечно, Серега не врет по своему обыкновению.

— А откуда ты так хорошо знаешь про его проблемы? Про то, что надеяться ему не на кого больше и что сроку ему дали только до сентября?

Серега почесал согнутым указательным пальцем переносицу и, вздохнув, признался:

— Человек у нас есть в этой сети. Давно внедрили, поэтому светить сейчас, даже ради Химика, нельзя. Иначе вся работа псу под хвост. Да и не знает он Химика лично, не видел никогда. Но информация точная, можно не сомневаться.

— Так ты на Артема думаешь? — догадался Денис. — Потому и следил за ним всю дорогу?

— Сразу на него думал, да. Сам посуди, он — наиболее подходящая кандидатура. Наглый, высокомерный. Да и при деньгах, что тоже говорит о многом. Он по всем статьям подходил. Да и с тобой уйти рвался, вспомни. Ему надо было от группы оторваться, не вызывая подозрений. Я даже думал сначала, что и лодочника он грохнул именно для того, чтобы подольше на берегу задержаться, но чтобы это не выглядело, будто он сам так захотел.

— Лешку убили, чтобы всех на берегу задержать? Ты соображаешь, что говоришь?

— Я-то соображаю. А вот ты, похоже, никак врубиться не можешь, что это вовсе не игры. Что ему какой-то Лешка? Просто очередное небольшое препятствие. Ты пойми, его в угол загнали. Или он привозит товар, или его уничтожат. Поэтому ничья чужая жизнь для него сейчас значения не имеет. Ты что думаешь, он тебя бы в живых оставил, если бы вы вдвоем ушли?

Денис поежился от таких перспектив, но виду не подал.

— За меня не переживай. Уж как-нибудь сумел бы за себя постоять.

— Ага, дружок твой тоже сумел. Напомнить, в каком виде ты его из реки выловил? Кстати, не исключено, что лодочник в доле был. Ты его хорошо знал вообще?

— Да так, работали вместе несколько сезонов. Ну, зимой общались иногда.

— Вот видишь! Вполне мог в доле быть твой приятель. Кто-то ведь перевез приемщика рано утром через реку. Кстати, если это Лешка твой был, то он мог и место знать, где товар спрятан. Тогда Химик мог его убить, чтобы следы замести. Только это, боюсь, не Артем. Слишком уж демонстративно вызывающе ведет себя. Химику, наоборот, надо с толпой слиться, чтобы никто его не то чтобы заподозрить, и вспомнить-то толком не смог.

— И кто тогда? Вадим Сергеевич?

— Да при чем тут Вадим Сергеевич? — отмахнулся Серега. — Он тут вообще ни с какого боку. Сам себя довел до края. Для Химика он слишком нервный. Да и слишком известная личность… в определенных кругах.

— Это в каких? В ваших, ментовских?

— Им ФСБ занималось, с них и спрос. Нам шпионов только не хватало для полного счастья! К тому же Глушенков бы физик. Тебе-то, может, это без разницы все равно, но в ученом мире физика и химия считаются несколько разными науками.