— Я собираюсь кое-что сказать, а когда закончу, мы сделаем вид, будто я ничего не говорила, понятно?

Я киваю, хотя понятия не имею, что происходит.

— Пейдж, я люблю тебя. Ты удивительная подруга. Мне нравится, что ты заставляешь меня делать мелирование каждые шесть недель. Прости, что ты предполагала, что должна мне что-то доказывать. Я никогда не думала, что ты всего лишь модель или недостаточно хороша для более сложной работы в нашем агентстве. Я уважаю тебя и все, что ты сделала в своей жизни.

Это именно те слова, которые я всегда хотела услышать… что меня воспринимают всерьез мои друзья и семья. И то, что это произошло вот так сразу, для меня очень волнительно. Факт, что так трогательно и прочувственно сказала Кеннеди— не что иное как чудо.

— Кеннеди, мне…

Она останавливает меня взмахом руки.

— А теперь начинается та часть нашего вечера, когда все должны забыть о том, что я только что сказала. Отличная работа, Пейдж. Ты заслужила повышение. Я собираюсь пойти домой, посмотреть футбол, выпить пива и не делать больше ничего девчачьего, ну разных вещей, которые я имею ввиду.

— Ты могла бы сделать доя меня. Я имею ввиду, что-нибудь девчачье,— поддразнивает ее Гриффин.

Кеннеди смотрит на Грифона таким взглядом, словно хочет сорвать с него одежду прямо посреди полицейского участка. Она хватает его за руку, я улыбаюсь, наблюдая как эти двое отходят в тихий уголок.

Мэтт стоит посреди комнаты, засунув руки в карманы, с улыбкой на лице. Я иду к нему, когда слышу, что меня кто-то зовет. Обернувшись вижу Энди, стоящего в дверях.

— Могу я поговорить с тобой? — спрашивает он.

Я точно знаю, что он собирается сказать— будет умолять меня простить его и говорить, что он идиот. Он очередной раз что-нибудь пообещает, но он не изменится никогда.

Я не хочу все это слышать. Пару месяцев назад, я бы предоставила ему шанс все объяснить и даже бы сказала, что прощаю его. Я позволила ему контролировать свою жизнь и думаю, и то слишком долго. Лорелей была права. Я единственная, способная управлять своей судьбой, и сейчас моя судьба зовет меня к другому мужчине, и я готова положить конец всему этому фарсу раз и навсегда.

Отвернувшись от Мэтта, я распрямляю плечи и иду к Энди.

— Энди, мне совершенно все равно, что ты собираешься мне сказать. Ты жалкое подобие мужчины, и мне жаль, что я столько времени впустую потратила с тобой. Твоя ложь, азартные игры, и то, что ты связался с мафией и ждал, когда я спасу тебя, заставляет меня думать, что все эти годы я была слишком хороша для тебя… все кончено. Кончилось еще тогда, когда я надрала тебе задницу и выкинула на улицу. Удачи тебе в жизни. И если ты еще когда-нибудь надумаешь позвонить мне, я засуну свои лабутены так глубоко в твою задницу, что ты почувствуешь вкус кожи.

Развернувшись, я оставляю его стоять в дверном проеме с разинутым ртом.

Мэтт раскрывает объятия, и я иду прямиком к нему, опустив голову ему на грудь.

Кеннеди вдруг начинает аплодировать из угла комнаты, и я вдруг ловлю себя на мысли, что оказывается все присутствующие здесь слышали мою тираду.

— Это было самое прекрасное, что я когда-либо слышала,— объявляет Кеннеди.

— Это слезы? Ты плачешь?—спрашивает ее Тед, глядя на нее в изумлении.

— Заткнись, черт тебя возьми. Нет ничего более чувствительного, когда видишь, как совершенно никчемному парню наконец-то надрали задницу. Я горжусь тобой, — говорит Кеннеди, радостно улыбаясь мне.

Мэтт притягивает меня ближе к себе, и я запрокидываю голову назад, чтобы взглянуть ему в глаза.

—Итак, мисс Всезнайка частный детектив, похоже, что все твои мечты сбылись.

Я встаю на цыпочки, чтобы наши глаза были на одном уроне.

— Не все. По крайней мере, пока.

Он находился на волоске, чтобы признаться мне в любви в заброшенной церкви. Я не просто так остановила его,потому что хотела, чтобы это случилось в каком-нибудь более романтическом месте. Я остановила его, потому что хотела убедиться, что он действительно думал так, когда говорил эти слова. Я хотела быть уверена, что у него не осталось никаких чувств к Мелани.

Он смотрит на меня в замешательстве, и я не успеваю ничего сказать, потому что позади нас начинается какое-то волнение.

— Мэтью! Не дай им посадить меня в тюрьму!— кричит Мелани, когда проходит мимо нас в окружении двух полицейских. — Я прощаю тебя за недостаточное внимание, которое ты мне оказывал. Мы же можем все уладить!

Ее крики замолкают, когда полицейский заводит ее в комнату для допросов и закрывает за ней дверь.

Мэтт смотрит на меня сверху вниз, и видя беспокойство у меня на лице, улыбается.