– О, Петербург, я ведь тоже там когда-то учился. Дивная пора: товарищи, споры обо всем, попойки, гулянья с девушками в Летнем Саду или Петергофе… Завидую… А что касается работы, в нее надо просто втянуться – а там пойдет, будете планировать не хуже опытных золотарей. К тому же и от общества наших дам невдалеке, которые к Вам очень благоволят и не простят мне, если я законопачу Вас на всю зиму на Удерейские прииски.

– А знаете, что мне пришло в голову? – вдруг сказал странный проситель. – Я сейчас разбираю архивы Енисейского горного округа с середины прошлого века и в них уже находил данные о золотоносных шурфовках некоторых ручьев и речек, которые, вроде бы, так и не отрабатывались…

– Интересно, – сказал Кузнецов, враз подобравшись в кресле. – Например?

– Например, на реках Тырада и Ведуга…

– А, это в Северном округе, где засели енисейцы… Мы стараемся на территории чужих округов не вторгаться…

– Есть и в Южном округе, в левой вершине Мурожной и по Тюрепина.

– Там работали прииски, но небольшие: в ручьях Васильевском и Александровском да в низовьях Тюрепина…

– Те шурфы золотоносные били в верховьях Тюрепина и на самой Левой Мурожной…

– Так-так-так. Интересные у Вас сведения, господин архивариус. Нельзя ли на них взглянуть?

– Так вот что пришло мне в голову: вы примете меня на работу неофициально, а я продолжу свои архивные раскопки, интересные сведения буду копировать и передавать вам, оправдывая свою у вас зарплату. Но если попадется что-то совсем масштабное, я хотел бы иметь с этой находки некоторое количество акций.

– Ведь, правда, вундеркинд! – воскликнул Александр Петрович. – Так и я бы, пожалуй, поступил. Одобряю и принимаю. Хоть неофициальные работники законом воспрещаются, все же опыт оформления «мертвых душ» у нас есть. Значит мне от Вас никаких документов не нужно, наши договоренности будут на словах. Однако слово сибирского купца нерушимо. Как принесете первые материалы, так я Вам и заплачу.

– Взаимно обязуюсь, – сказал, поднимаясь со стула, Городецкий.

– До встречи в салоне моей сестрички, – весело осклабился Кузнецов.

Всю оставшуюся неделю Городецкий-Карцев посвятил созданию псевдокопий старательских шурфовок по ряду речек Южно-Енисейского округа – на основе разведок 20 и 21 века, бывших в распоряжении Карцева. Часть из них намеренно затрагивала известные в 19 веке россыпи, более или менее отработанные, другая же могла вызвать интерес для старательской эксплуатации. Из крупных объектов, заслуживающих дражной отработки, он показал только уже упомянутую в разговоре с Кузнецовым долину р. Левой Мурожной. По всем объектам были подсчитаны возможные запасы и среднее содержание в них золота, а также объемы вскрышных работ. Набралось более 20 объектов с суммарными запасами золота под 10 тонн, то есть 625 пудов, что превышало годовую добычу золота на всех месторождениях Енисейской тайги.

– Такой куш отдавать Кузнецову сразу и практически даром было бы глупо, – «сказал» Карцев Городецкому. – Будем дозировать с растяжкой на весь срок нашей у него работы. А по Левой Мурожной поторгуемся: все-таки под 100 пудов россыпушечка. Сколько это в переводе на рублики будет?

– Сейчас я подсчитаю: тройская унция золота стоит около 40 рублей, в пуде около 516 унций, то есть он стоит 20 тысяч 640 рублей, а 100 пудов – более 2 миллионов! Это огромное богатство!

– Ну, его еще взять нужно: купить в Америке драгу, разобрать ее, транспортировать части во Владивосток или в Дальний, провезти по железной дороге до Красноярска, притащить на телегах или санях на Мурожную, собрать, отладить, запустить и лет через 5, а то и 10 она добудет пудов 80 – остальное уйдет в потери. К тому же сейчас у Кузнецова на очереди намечено драгирование более масштабных россыпей по рекам Удерей и Большая Мурожная, где разведаны тысячи пудов золота. Так что наша Левая Мурожная станет для него лишь довеском.

– Как все закрутилось и завертелось с Вашим появлением… Вот уже миллионы забрезжили…

– Думаю, больше 5%, то есть 50 тысяч рублей Кузнецов нам за Лево-Мурожнинскую россыпь не даст – и то в акциях общества «Драга», курс которых, впрочем, неплохо котируется на лондонской бирже, а в скором будущем возрастет, в связи с ростом дражного флота. Тебе на весь срок обучения хватит и еще на девочек останется…

– Как Вы можете сочетать серьезные дела с поисками низменных приключений? Какие такие девочки, когда экономический базис надо создавать, а также вмешаться в судьбы мира и войны!

– Так вот знай на будущее: человек – такая разновидность животного мира, которая с утра строит баррикаду, в обед на ней сражается (и нередко погибает), а вечером в ее недрах пьянствует и употребляет соратниц по революционной борьбе. И это хорошо и правильно!

– Нет! Я не циник и не хочу потворствовать цинику! Поищите себе другого реципиента!

– Ну, будет, будет… Другого мне не надо, а про девочек было для красного словца. Будет у тебя замечательная любовь, которую мы общими усилиями завершим браком, отчего появятся прекрасные дети, два мальчика и две девочки…

– Какими еще общими усилиями? Я в этом отношении не хочу от Вас совершенно зависеть, слышите?

– Ох, беда… В любви наломать дров и набить шишек проще простого… Сколько романтических дураков и дурочек от этой любви самоубийством кончают! Ладно, бросим делить шкуру еще неубитого медведя…

– Сравнить девушку со шкурой медведя, по-вашему, можно? Это не мы дикари получаемся, а вы…

– Все, все, убедил. Мы, и правда, все опошлили в своем мире.

Глава восьмая. Встреча с генерал-губернатором