Севинч больше нет…
Похоже, я потеряла ее. Куда я не ходила, в какие только двери не стучалась в поисках Севинч. Целую неделю прожила в тревоге и беспокойстве.
Неужели ее и в самом деле больше нет?..
С уходом Севинч меня покинули радость, удача, везение. Я чувствую себя такой беспомощной, такой жалкой, словно упустила птицу счастья. А мне нужно поделиться своими печалями — иначе тяжело. Где же ты, Севинч? Где?..
У нее были голубые глаза, каштановые волосы.
Нежная кожа розовела, как цветы персика, а проступающие на щеках веснушки ей очень шли. Никогда не забуду своей первой встречи с этой высокой, стройной девушкой…
В тот день я заработалась, и, когда в спешке собиралась пойти пообедать, кто-то робко постучал в дверь комнаты.
— Входите, открыто! — крикнула я, собирая на столе бумаги.
— Здравствуйте! Я пришла познакомиться с вами, — сказала с порога миловидная девушка, мягко улыбаясь. — Меня зовут Севинч.
Вот как? Севинч? [1] Редкое, однако, по нынешним временам имя…
— Вам оно очень подходит, — сказала я девушке, любуясь ямочками на ее щеках.
— Вы так думаете? — спросила Севинч и рассмеялась.
1
Севинч — радость (узб.).
— А меня зовут…
— Знаю, знаю, Замира Юлдашевна. Мне очень нравятся ваши стихи, перебила она меня немнош восторженно.
— Ах, оставьте, я пишу просто из интереса. А моя основная работа, как видите, здесь, в вычислительном центре. А вы что, тоже пишете стихи?
Севинч не спешила с ответом. Она на миг задумалась и перевела разговор на другое:
— Вы собирались на обед? Давайте поговорим по дороге…
На улице стояла чудесная погода. От свежего весеннего воздуха у меня даже перехватило дыхание.
Голубое небо, нежная зелень первых листьев радовали глаз, празднично и весело было на душе. Только эта удивительная красота почему-то не трогала Севинч.
Девушка шла и, потупившись, говорила мне задумчиво:
— Знаете, с некоторых пор я совершенно не могу читать ваши стихи…
Я удивленно посмотрела на нее. Прочитав в моих глазах недоумение, Севинч отвела взгляд и продолжала:
— Ваши душевные переживания очень мне близки. И слишком меня будоражат… Мне кажется, вашей рукой водят духи…
Она взглянула на меня, будто провинившийся ребенок, совершивший нечто непозволительное, и опять замолчала.
Почему-то у меня по телу пробежала дрожь. Духи?
Какие духи? А кто сама эта девушка? Почему она разыскала меня?.. Чтобы не выдать своего волнения, я сказали, напустив на себя равнодушие:
— А я до сих пор полагала, что пишу сама и не знала, что меня кто-то заставляет это делать…
Севинч замедлила ход и торжественно заговорила:
— Сегодня ночью подольше смотрите на звезды. Когда самое яркое светило будет в зените, вам покажется, что маленькая и неяркая звездочка рядом с ним подмигнет вам. Некоторое время не отрывайте от нее взгляда. И вы почувствуете, как в вашей душе родятся, удивительные грезы. Вам захочется немедленно сесть за стол и писать, писать. Однако вы не сможете сделать и шагу. Звезда же, переливаясь, по-прежнему будет манить к себе. И только, когда вы впитаете достаточный заряд духовной энергии, вы сможете выйти из этого состояния. Но вам сразу же захочется спать. Перед вашими глазами возникнут видения: тихо заплещется море, колыхая на себе яркий корабль; или же пассажирский поезд равномерным перестуком колес будет погружать вас в сладостный сон. Вот тогда-то вы и должны собрать всю волю и, повторяя движения кошки, стряхивающей с себя воду, заставить тело бодрствовать и изгнать вселившихся в вас духов… И вы сегодня же, вот увидите, напишете замечательную поэму, — закончила Севинч.
— Какие странные вещи вы говорите! Вы — ясновидящая? — спросила я, не скрывая изумления.
— Я муза вдохновения, — засмеялась она. — Простите, что взялась вас поучать…
Необычная девушка пришлась мне по душе. Она не рассказывала о себе много, но кое-что я о ней все-таки узнала. Севинч училась на последнем курсе университета. Выросла она в кишлаке, но город уже успел наложить отпечаток на ее манеру держаться, причесываться, одеваться. У нее была модная прическа, платье — импортное, из великолепной блестящей ткани.
После обеда мы вышли на улицу, и Севинч, прощаясь, как бы между прочим предрекла мне:
— За неделю вы напишете поэму. В ней речь пойдет о долине духов. Это произойдет потому, что вы… вы вступите в контакт с духами…
— Севинч, что вы такое говорите?! — поразилась я. — Я никогда не верила ни в каких духов.
— Они будут водить вашей рукой, — веско сказала Севинч. — Вы собственными глазами увидите духов, которые проводят тягостные дни в этой долине. Возможно, вы встретите среди них своих знакомых. Возможно — нет. В любом случае — не пугайтесь: духи ничего плохого вам не сделают… Не верите?.. — укоризненно произнесла она, прочитав в моих глазах сомнение. Тогда я вам кое-что продемонстрирую. Идемте…
Мы присели на небольшую скамейку под ветвистым деревом. Вокруг не было ни души. Севинч пронзительно посмотрела на меня, и я почувствовала слабость во всем теле.
— Закройте глаза! — приказала она.
Я выполнила ее приказание, и мне показалось, что я нахожусь в скоплении красных облаков. Глаза мне слепила какая-то яркая точка, по телу прошла горячая волна, и я перестала его чувствовать вовсе.
— Что вы видите, где находитесь?..
Я не сомневалась, что говорила Севинч. Только я все время поднималась в бескрайнее небо, а голос Севинч раздавался с Земли. Думая о том, что бы ей ответить, я стала внимательно осматриваться по сторонам.