— А чё те надо? — троица угрожающе обступила меня.

— Оп–па, это же тот хохмач! — узнал меня один из придурков в бандане. — Тот, что вечно всем на нервы действует, и которого все ненавидят.

— Точняк, это он! Вот лошара! — заржали остальные.

— Я вам не лошара! Меня зовут Узумаки Наруто, и однажды я стану Хокаге! Запомните как следует! — ну вот, нужные слова почти все сказаны, теперь будет махач…

— Хокаге? — трое хулиганов мерзко заржали. — Ты чё, больной? Что за ахинея?! Полный придурок! — я уже по–настоящему разозлился. Взрослые меня так не раздражают, как такие вот упивающиеся властью над слабыми детки.

— Только полные неудачники живут мечтами! — он ударил меня по лицу, и я упал, затем снова поднялся. Меня всё ещё держало присутствие Хинаты.

— Нарываешься? — главарь сплюнул сквозь щёлку в зубах.

— Лучше не злите меня, козлы! — сложил я типа–печать. Их лица забавно вытянулись.

— Это же печать! — ахнули они дружно и даже замыслили свинтить подобру–поздорову. Но от «кукловода» не спрятаться не скрыться… А жаль.

— Техника клонирования! — заорал я, и появился жуткий иллюзорный полудохлый клон. Ребятишки мерзко заржали. Я кинулся на главаря.

— Я покажу, как надо мной ржать. Всех положу, я обязательно стану Хокаге. И докажу, что вы были не правы! — я разок ударил, но меня тут же оттащили его дружки.

— Ах ты, — они наносили удар за ударом, хотя я их почти не чувствовал, потому что Саске научил меня выпускать чакру в место удара, так что они только себя калечили, к тому же я заранее знал, куда они будут бить, но в первый раз это было не так гадко, как обычно. — Решил, что круче всех?!

— Хината–сама?! — то, что я ждал. Дикий голос, которым на весь лес орал присмотрщик маленькой Хьюга. Меня отпустили. Пацаны сделали ноги, я остался лежать. Даже если бы захотел, не смог бы встать, меня по прежнему «держало».

— И он тут, — послышался голос надо мной. — Идемте!

— Постой, — взбрыкнула Хината. — Ведь он из–за меня…

— Я же просил Вас никогда с ним не связываться. Идёмте!

— Но ведь… — Хинату увели.

Полежав еще минутку, чтобы меня не заметили, я, хмыкнув, пошёл за хулиганами, благо следов на мягкой влажной земле осталось предостаточно, а они шли дружной толпой. Хулиганьё сидело на краю полянки и обсуждало, как круто они проучили отродье Хьюга. Мне это совсем не понравилось и, подумав, я изменил первоначальный план (тупо отдубасить, чтобы неповадно было) на более изощрённый. И, сделав хенге Хинаты, вышел на полянку, окликнув их.

— Эй, придурки! Значит, нравится обижать маленьких девочек, да? — ребята насторожились, ожидая увидеть за моей спиной сопровождающего, но, когда никто не вышел, загоготали, вновь почувствовав себя на высоте.

— Что, мало тебе, мелкая сучка!? — обступили они меня, посмеиваясь. — Снова хочешь поплакать и попросить прощения?

Я был готов и просто ударил коленом в живот одного, второго приложил локтем по «солнышку», третьему врезал по носу. Ещё пара ударов, не задевая жизненно важные органы, и хулиганистые придурки, скуля и пачкаясь в земле, притворились мёртвыми.

Хотелось просто сплюнуть и уйти, но я решил высказаться, так сказать, от лица Хинаты.

— Я не отвечала вам тем же, потому что вы слабаки, а я слабых не бью, но вы перешли черту. Ещё раз нападёте втроём на одного или будете задирать малышей, я вас так отпинаю, что имена свои забудете.

Ещё полгода было спокойно. От меня ничего не требовалось «свыше». Мы ходили на занятия, тренировались всё свободное время. В квартале Учиха ко мне даже стали терпимее относиться, по крайней мере, после того случая год назад не было даже косых взглядов в мою сторону.

Саске нашёл в клановой библиотеке свиток с моей любимой техникой теневого клонирования. Мне потребовалось несколько часов, чтобы вспомнить и освоить его, а у него это дзютцу застопорилось. Поэтому я не удержался и, сделав сотню своих копий, станцевал танец радости, хором крича:

— Я крут! Я самый крутой шиноби в мире!

Вот только Саске, кажется, очень сильно расстроился из–за моей спонтанной радости. Он так грустно на меня посмотрел такими большими глазами, — я даже не замечал никогда, что они у него такие большие и печальные! — что мне стало очень стыдно. Чувствовал себя, как будто у ребёнка конфетку отобрал. Саске гений, он всё с нуля делает, всё по–честному, это я со своей тридцать восьмой жизнью просто вспоминаю прежние ощущения…

— Саске, ну прости! — я развеял всех клонов и обнял его.

— Да всё хорошо, Наруто, — он снова стал спокойным, но у меня прямо перед глазами стояло то его лицо с большими печальными глазами.

— Нет, ты расстроился, прости меня, я просто радостный кретин! — мне было жутко стыдно. Саске за всю нашу дружбу ни разу не похвастался и не унизил меня, как он делал «обычно», что он круче всех, что я ему в подмётки не гожусь, что я мусор и так далее, а я…

— Наруто, я очень рад, что ты освоил эту технику, да еще и столько клонов создал, — в привычном жесте взъерошил мои волосы он.