— Как связано рождение этого разбойника со смертью младенцев короля? — пробормотал вслух

Ришелье, и продолжил рассуждать сосредоточенно потирая лоб. — Всё это очень странно и необычно на первый взгляд. Но связь, несомненно, имеет место. По всей видимости, он стал первой жертвой.

На нём впервые опробовали этот состав и не совсем удачно. И не удивительно. Это женщина впервые готовила подобный состав. Видимо, она сделала должные выводы, раз последовали ещё четыре действия, каждое из которых принесло желаемый результат. Всё более отчётливо появляется образ

Марии Медичи, — кардинал оставил в покое лоб и взявшись за ножку подсвечника, слегка повернул вправо от себя. На полках уставленных книгами отобразилась изогнутая тень с тремя мерцающими фигурами. Глядя на них, Ришелье снова и с глубокой задумчивостью, заговорил:

— Она. Снова она. Я предполагал что так и будет. Её причастность к убийствам не оставляет сомнений, однако…это обстоятельство совершенно бесполезно. Уличить в смерти младенцев, её не удастся.

Имя женщины нам неизвестно. Этого Ксавье, скорее всего уже нет в живых. Ей снова удастся вывернуться…если только нам не удастся определить истинных родителей Луидора. Подлинные обстоятельства его рождения могут стать тем самым приговором для Марии Медичи. Она знает, кем он является на самом деле и…страшится его. Именно, — кардинал воодушевился, — этот человек внушает ей страх. Что ж такого может быть с ним связано? Что её пугает? Его родство с королём?

Слишком смелое предположение, слишком смелое, — пробормотал Ришелье, — лилии ещё ничего не значат. Это могло быть просто украшение, а не символ королевской власти. К тому же, как можно не заметить королевского отпрыска? Любая, даже самая маленькая интрижка короля становится общеизвестной. Это не тот случай, который можно не заметить. Во Франции всего несколько человек обладают правом носить символ лилии. И это семья короля Франции. И только дети рождённые в браке королевских особ. Даже внебрачным детям его величества не позволительно иметь такой герб. В виду всех этих соображений можно сразу сделать вывод, что Луидор никакого отношения к членам королевской семьи не имеет. Здесь скорее всего другое. Возможно речь идёт о грехопадение королевы…возможно она родила ребёнка после смерти своего супруга, — продолжал размышлять

Ришелье, — это бы объяснило и наличие лилий на одеяле и поведение человека которому могло бы быть поручено убить ребёнка.

На этом месте своих рассуждений кардинал отрицательно закачала головой и снова пробормотал:

— Скорее всего я ошибаюсь. Она не глупа и прекрасно понимает, что своими действиями лишь вызовет любопытство. К тому же она истая католичка и ненавидит связи вне брака. Следовательно, ответ следует искать в другом месте.

Ришелье взял со стола колокольчик. Дверь тотчас же открылась и на пороге кабинета возникла фигура секретаря в сером сюртуке.

— Перо и чернила! — коротко распорядился Ришелье. Через минуту всё это появилось. Секретарь разложил письменные принадлежности на столе, неподалёку от Ришелье и устремил на него ожидающий взгляд. То очень долго раздумывал, прикидывая в уме текст. Задача, которую поставил перед собой Ришелье, и в самом деле могла оказаться невыполнимой, однако иного выхода не оставалось. Только один человек мог ответить на все эти вопросы. И это был тот, кто отдал младенца этой старушке.

— Пишите… — кардинал снова задумался. Ко всему прочему следовало таким образом составить текст чтобы он не вызвал подозрений у королевы матери. Это обстоятельство лишило бы его и той самой маленькой надежды на благополучный исход дела. — Пишите, — уже громче произнёс Ришелье, —

объявить поиски … — раздался скрип пера. Секретарь начал быстро записывать слова кардинала.

— Объявить поиски, — повторил кардинал и продолжал, — человека по имени Ксавье. Он виновен в смерти своей невесты и невинного младенца. Любому сообщившему о местопребывания этого человека…будет выплачено 10 ливров. Любому кто приведёт его живым, будет выплачено двадцать ливров. Во имя Господа, пусть свершится правосудие!

Как только секретарь закончил писать, Ришелье поставил на бумаге свою подпись и печать. После этого он вернул бумагу секретарю и выразительно приказал:

— Перепишите и отправьте во все уголки Франции. Особое внимание уделяйте мужским монастырям!

И позовите…капитана моих гвардейцев. Пусть придёт поутру.

— Ваше преосвященство! — секретарь низко поклонился и вышел.

Ришелье понимал, как слаба была такая попытка. Найти человека, который принёс ребёнка представлялось задачей крайне сложной. Ко всему прочему, он мог просто умереть за эти годы или попросту покинуть Францию. Но этот человек, возможно являлся единственным, кто был посвящён в тайну рождения Луидора. Другого пути узнать истину попросту не существовало.

До самого утра, Ришелье так и не смог заснуть. Он размышлял о том какие можно было ещё предпринять меры и что следует сделать для того чтобы оградить беглецов от мести королевы матери.

Очень скоро пришёл ответ на этот вопрос. Пришедшая мысль настолько понравилась кардиналу, что он негромко рассмеялся.

— Её величество хватит удар когда она обо всём узнает! — пробормотал он с откровенным удовольствием. Настроение у него резко улучшилось. В таком состояние его и застал Люмье. Он без стука вошёл к кардиналу и пройдя к столу остановился в двух шагах от сидящего в кресле кардинала.