Шрифт:
А зачем она, Потьма, вдруг понадобилась тут, в густых мордовских лесах? Ответ прост. Тамбов!
— Э! Скажете вы… Где Потьма, а где Тамбов?
Да тут, рядышком, всего в пятнадцати километрах от посёлка, на юг, и поныне пролегает граница Тамбовской области. А во времена оны, когда тамбовское трудовое крестьянство внезапно решило послать молодую рабоче-крестьянскую Республику Советов по известному адресу, а та в ответ устроила совершенно феерический бесплатный open-air с участием авиации и артиллерии, бронепоездов и войск ЧОН, под общей режиссурой Тухачевского, то западные лесные районы нынешней Мордории (да тьфу ты, нечистый! опечатка как раз по дедушке Фрейду! Конечно, Мордовии!) как раз и входили в состав мятежной Тамбовской губернии.
И потянулись из тамбовских лесов в леса мордовские вереницы обозов, везущих… нет, не сложивших оружие повстанцев!
Тех ждали острова смерти, Соловки: Анзер, Заячьи Острова да русская Голгофа! и не только на Секирной горе, но и в прочих скорбных местах…
Нет! В скрипящих телегах ехали только русские женщины и дети, старики и старухи… Отправленные в концлагеря! Именно в концлагеря. Так дословно приказал товарищ Тухачевский… За колючую проволоку. Без срока… Ведь их же никто не судил, правда? Какой же им тогда срок?
Они ведь и заключенными не были! Заключенные, попадающие на уже действующие командировки, были гораздо! во много раз! счастливее тех, которых гнали тогда в леса. Приходящие на действующие командировки находят там хотя бы готовый ночлег; на вновь открываемых лесных командировках приходится спать под открытым небом, у костров. Сами чекисты живут в раскинутых для них палатках, а лагерники тем временем строят для них домик, материал для котораго они привозят со станции на самих себе. Когда домик для надзирателей готов, то тогда строится карцер (в виде глубокой ямы в земле, над которой возведен небольшой сруб. Называется это — поруб! В него заходят, прыгая вниз, а вылезают по опускаемому туда шесту. Если смогут…) и только потом барак для заключенных. Пока одни заключенные занимаются постройкой командировки, другие выполняют лесные уроки, — и собственные, и за товарищей, занятых постройкой бараков. Если кто-нибудь из заключенных заболеет, он должен погибать: лежать он может только у костра, а лекпом на командировку приходит только тогда, когда она уже выстроена. Эта смерть никого особо не беспокоит. От надзирателей Управления требуется только выполнение лесозаготовительной программы и издержками производства в виде человеческих жизней оно интересуется лишь постольку, поскольку надо внести перемены в списки… В первую зиму умерли все ссыльные старики да младенцы…
Ну, а свято место пусто не бывает. Когда тамбовцы как-то быстренько закончились, то на их Лобное место пришли иные, многие…
К примеру: вот, однажды убили в Варшаве советского полпреда товарища Войкова. Эк, незадача… Ну, Коллегия ОГПУ и запрашивает ТемЛаг: сколько сможете принять? Те пишут, что тысяч двадцать! И, вуаля: едут из столиц в места совсем не столь от них отдаленные два десятка тысяч «войковцев», не имеющих, правда, к террористам вообще никакого отношения, кроме неудачного соц. происхождения… Как там в журнале «Красный Ворон» (тьфу ты! вот ведь… Вестник ОГПУ) пламенный чекист товарищ Кедров (разумеется-потом-в-1937-году-низачто-нипрочто-невинно-репрессированный-а-при-нашем-дорогом-никите-сергеевиче-хрущеве-реабилитированный) писал: мы не должны доказывать, совершил ли тот или иной подследственный то или иное конкретное преступление? Но только доподлинно установить, не относился ли он к бывшему эксплуотаторскому классу или к кассирам? (Впрочем… Писал все это вовсе товарищ Лацис, а никак не Кедров, каковой ни в каком 1937 году репрессирован не был, а был таки оправдан Верховным судом, а потом всё равно расстрелян по приказу Берии без соблюдения должной процедуры. Жалко, что не раньше.)
Отметьте, граждане. Даже не к классу! А к бывшему классу… Впрочем, были и совсем не бывшие. Например, адвокаты. Вполне себе действующие. Не все, конечно, а только те, кто защищал в открытых судебных процессах (были и такие! О темпорас…) всяких вредителей да нэпманов-кровососов. И ведь не просто защищали, а и процессы выигрывали! С освобождением подсудимых в зале суда! Но, потом указанные кровососы всё одно ехали, только по административному решению ОСО, а вслед за ними отбывали в Мордовию и их бесстрашные, доблестные защитники… За извращенное глумление над пролетарским правосудием, надо полагать. Эсперантисты вот тоже были, ага… Кассиров, правда, не было…
Да, но вот ново-колонизируемым краем, возникающим в лесных дебрях, надо как-то управлять? Не станет же руководство, принявшее на себя тяжкий труд ПЕРЕКОВКИ, воспетый Буревестником Революции, не смогшим сдержать счастливых слез на Соловках, жить где попало и как попало? За что тогда боролись?!
Вот и был воздвигнут в голубых лесных далях город-сказка, город мечта… На высоком берегу Парцы, чтобы его было издалека видно!
«Сияющий Град На Холме»… Не про него ли сложил один белогвардеец стихи:
«За небом голубым Есть город золотой, С хрустальными воротами Под алою звездой…»Прямые улицы, красивые и удобные дома в стиле «сталинский вампир» (Извините за очередную очепятку. Ампир, конечно же. Серия жилых домов ПГС для комсостава ГУЛАГ), глядящие в уютные зеленые дворы своими высокими окнами… Школа, больше похожая своими архитектурными излишествами на губернскую гимназию, детский сад с зимним застекольным садом, клуб с дорическими колоннами… Всё, конечно, деревянное, но отштукатурено под мрамор и дикий камень.
В отличие от утопающих осенью в непролазной грязи улиц Старой Потьмы — торцовые троттуары, (так говорили в двадцатые годы) ежедневно мытые с мыльным порошком (Это 1929 год!).
Вот на одном из таких окраинных троттуаров Натка и увидала первого жителя образцового Соцгорода.
Мальчишка лет семи, в коротких вельветовых штанишках на перекрещенных за спиною помочах, в клетчатой рубашечке, беленьких гольфиках, желтых кожаных сандаликах и расшитой шёлком узбекской тюбетейке сидел на ослепительно чистом тротуаре и играл… в куклы! Не в машинки, не в самолётик «Наш ответ Чемберлену!», не в заводной танк или в чапаевскую заводную же тачанку (цена восемь рублей!), а в куклы…