Она вздохнула и втянула его большой палец в рот. Его член натянул молнию на джинсах, металлическая застежка врезалась в плоть.

Он сжал другую руку в кулак, борясь с желанием взять ее. Со стоном мужчина вытащил палец изо рта Майи и отошел от кровати.

– Ты говорил ей, что чувствуешь?
– спросил Томас.

Габриэль повернул голову, чтобы посмотреть на него.

– А потом?

– Разве ты не хочешь знать, чувствует ли она, то же самое?

– А если нет?

Томас бросил взгляд на Майю.

– Она так жаждет твоей крови, что я бы рискнул предположить, что Майя жаждет твое тело так же сильно.

Габриэль избежал необходимости отвечать, когда дверь ванной открылась, и Дрейк с ведьмой вышли. Их лица были серьезными. Его желудок сжался. Насколько плохими были новости?

– Мы пришли к согласию, - Дрейк взглянул на Майю.

– Что это?
– спросил Габриэль и провел рукой по ее волосам.

– У нее течка.

Габриэль не понимал.

– Течка? Что это значит?

– Сексуальное возбуждение, - пояснил Дрейк.
– Как у кошек.

– Но это невозможно, - возразил Габриэль. Течка означала возможность родить.
– Она вампир. У женщин вампиров не бывает течки, они стерильны.

– Я знаю это. Ты думаешь, я не в курсе? Но она вампир не в полной мере. И другая ее часть вызывает течку.

– Так это пройдет?
– если это действительно сексуальное возбуждение, оно, безусловно, временное.

– Пройдет, но…

– Но что?

– У нее жар. Слишком сильный для ее тела. Она может умереть. И есть только один способ прекратить лихорадку.

Габриэль не стал слушать дальше.

– Умереть? Нет. Нельзя допустить этого. Нельзя позволить ей умереть. Док? Должно быть что-то, что мы можем сделать.

– Не мы, - сказал Дрейк.
– Ты.

Габриэль внимательно взглянул на Дрейка и ведьму.

– Я?

Ведьма сделала шаг к нему.

– Единственный способ остановить сексуальное возбуждение, удовлетворить ее.

Ее слова эхом раздались в его голове."Удовлетворить ее".

– Как?

У Дрейка хватило смелости посмеяться.

– Я полностью оставляю это на тебя. Верю, что ты знаешь, как удовлетворить женщину.

До Габриэля, наконец, дошло. Они хотели, чтобы он занялся любовью с Майей. Подойдя ближе к доктору, он тихо прошипел под нос:

– Но я не могу. Ты знаешь, что не могу.

Томас откашлялся позади него.

– Если хочешь, это могу сделать я. В конце концов, это словно трогать сестру. Это не будет ничего значить.

Габриэль повернулся.

– Нет!

Несмотря на то Томас был геем и не имел никакого интереса к Майе, Габриэль никогда бы не позволил прикоснуться к ней другому мужчине.

Томас криво улыбнулся, и Габриэль понял, что он предложил это только для того, чтобы увидеть его реакцию.

Ну, он ее получил, и если Томас не станет осторожнее, то получит кулаком в дополнении.

– Я не говорю, что ты должен трахнуть ее, - добавил Дрейк.
– Боже, я бы не предложил сделать такое с бессознательной женщиной, но есть и другие способы. Используй свои руки и рот. Ей нужен оргазм. Это единственный способ сбить жар.

В комнате было до жути тихо, не считая тяжелого дыхания Майи и шороха простыней, когда она ворочалась. Ведьма и врач уехали, и даже Томас оставил их наедине.

Он знал, что Томас все еще где-то в доме, но ушел достаточно далеко, чтобы его чувствительный слух не уловил, что делают Габриэль и Майя.

Было и так достаточно неловко из-за того, что они знали, что должно произойти. Тем не менее, это не охладило его возбуждение.

Конечно, не так он это планировал. Для начала, при занятии с ней любовью, Габриэль хотел, чтобы она оставалась в сознании и в полной мере понимала все... полностью концентрировалась на нем... а не пребывала в лихорадочном состоянии, в котором сейчас находилась, и без сознания.

Но он хотел касаться и заниматься с ней любовью, даже зная в каком положении находится Майя, и проклинал себя за это. Она была уязвима, и Габриэль собирался использовать ее для своего удовлетворения.

Испытывая отвращения, он отвернулся от кровати. Возненавидит ли его Майя, когда придёт в себя и поймет, что Габриэль сделал, возненавидит ли за прикосновения, которые не разрешала? Потеряет ли он ее и призрачный шанс на то, чтобы когда-нибудь получить ее любовь? Но у него не осталось выбора, потому что Габриэль не мог позволить ей умереть.