— Где мой муж? Мне нужен мой муж! Прямо сейчас!

— Эй. Я здесь, малышка.

Я слышу его голос, но не вижу.

— Где ты? Я не могу дышать, Брек.

Я поднимаю подбородок, чтобы посмотреть в ту сторону, где как мне кажется, он стоит. Я с облегчением выдыхаю, когда вижу, как он идет ко мне.

Син замечает, что мои запястья привязаны.

— У нее проблемы с неподвижностью конечностей. Вы можете развязать ее руки?

— Да. Если от этого ей будет лучше.

Развязав руки, мне сразу же становится лучше.

— Дыши медленно и глубоко. Постепенно. Сосредоточься только на своем дыхание. Думай о том, как воздух наполняет твои легкие.

Он гладит мой лоб тыльной стороной ладони.

— Все хорошо, малышка.

— Хотите уснуть, миссис Брекенридж?

Если я усну, то не увижу, как родятся мои дети. Я не хочу этого.

Я протягиваю руку, чтобы коснуться лица Сина.

— Я буду в порядке, пока мой муж будет говорить со мной.

Только он может успокоить меня.

— Закрой глаза и дыши. Вдох выдох. Маска дает тебе больше кислорода, поэтому дыши.

Приступ отпускает меня. Голос Сина помогает.

— Мне становится лучше.

— Хорошо.

Син садится на стул у изголовья, и я смотрю в его глаза.

— Ты странно выглядишь.

— Говорит женщина с пластиковой маской на лице.

— Точно, — смеюсь я. — Прости, что психанула.

— Я понимаю.

— Блю, я только что сделал надрез на матке. Все произойдет быстро, — говорит доктор Керр.

Син целует меня в лоб.

— Через несколько минут мы познакомимся с ними.

Я начинаю дрожать.

— Нервничаешь? — спрашивает Син.

Даже слишком.

— Очень.

— Плацента с первым ребенком лопнула.

В комнате раздается звук, похожий на тот, что бывает у стоматолога, когда он прибором отсасывает слюну изо рта.

Боже мой. Наш первый ребенок.

Син наклоняется и целует меня в макушку.

— Мальчик или девочка? Последний шанс, чтобы угадать.

Я заботились о Лурдес, поэтому трудно думать о мальчике.

— Думаю девочка. А ты?

— Мальчик.

Пронзительный крик наполняет кабинет. Самый прекрасный звук, который я когда-либо слышала.

Мы с Сином смотрим друг на друга, ожидая вердикта.

— Номер один — мальчик.

Син наклоняется и целует меня снова.

— Поверить не могу, малышка. У нас родился сын.

Через мгновение он уже лежит на моей груди. Я глажу его по головке.

— Привет, Лиам. Мы так долго ждали тебя.

Медсестра протирает его и надевает на голову шапочку перед тем, как укутать его.

Раздается второй крик. Я смотрю на Сина.

— Быстрее. Мальчик или девочка?

— Еще один мальчик. Я говорил об этом на протяжении двух месяцев.

— Я остановлюсь на девочке.

— Я слышу спор, — говорит доктор Керр.

— Муж говорит мальчик. Я — девочка.

— Мистер Брекенридж прав. Еще один мальчик.

Я отодвигаю Лиама в сторону, чтобы освободить место для Гаррисона. Оба моих сына лежат на моей груди. Кожа к коже.

— О Боже мой. Как же много волос на их головках. Должно быть это от тебя, потому что я до двух лет был почти лысым.

— У меня голова, полная темных волосах, прям как у них.

— Я думал, что они могут унаследовать волосы Изабелл.

Когда я представляла, как будут выглядеть наши дети, я всегда видела только маленькую рыжеволосую девочку.

Я не могу разглядеть их лиц.

— Они похожи? Я не вижу их лиц.

Син встает и смотрит сначала на одного, потом на другого.

— Думаю, да.

— Я хочу отправить плаценты на анализы, чтобы подтвердить, что они идентичны.

— Они же дети из пробирки. Они должны быть одинаковыми.

— Это возможно, когда имплантируется только один эмбрион, а затем он делится. В результате получаются идентичные близнецы. Это маловероятно, но не невозможно. Результаты будут через пару недель.

Син наклоняется, чтобы разглядеть их.

— Спасибо, что родила мне не одного, а двоих здоровых сыновей. Двоих внуков для моих родителей, — он ближе наклоняется к моему уху. — Двоих будущих лидеров для Братства. И двоих братьев для Лурдес.

Мое сердце начинает бешено колотиться.

— Что ты говоришь?