— Насколько агрессивный? — прошептал он.

Эшара нахмурился.

— Настолько, чтобы через шесть-семь лет привести к полной инвалидности и смерти.

От ярости Леонид лишился дара речи. Невозможно было даже представить такое вероломство, невозможно помыслить, что Адептус Механикус могли так безжалостно врать своим же. Вспомнив количество знамен на стенах зала, он попытался подсчитать, в скольких смертях были повинны Адептус Механикус, но быстро сдался: цифры превышали несколько миллионов.

— Но зачем им так поступать?

— Этого я не знаю. Что оберегает эта цитадель? Неужели это представляет такую ценность, что даже защитники крепости должны любой ценой хранить молчание?

Леонид покачал головой.

— Возможно, но я точно не знаю. Я знаю лишь, что это место — нечто вроде промежуточной станции для хранения ксеноартефактов, обнаруженных в данном секторе. Мне сказали, что строения были возведены на руинах, оставшихся еще со времен Темной эры технологий…

— И вновь я склонен думать, что вас обманули. Вряд ли Адептус Механикус пошли на столь низкий поступок только ради защиты ксеноартефактов. Эта цитадель скрывает тайну, которая стоит жизни каждого солдата из ее гарнизона.

Леонид поклялся узнать эту тайну, даже если ему придется для этого придушить Наицина или нацелить лазпистолет на неведомую машину, которая поддерживала жизнь Амаэтона. Судьбу 383-го Джуранского, наверно, уже не изменить, но Леонид собирался сделать все, чтобы Адептус Механикус поплатились за свои преступления.

От главного коридора ответвлялись несколько других, но кастелян безошибочно следовал по пути, который вел в храм.

— Впереди кто-то есть, — прошептал Эшара, вынимая болт-пистолет и взводя курок.

Леонид последовал его примеру, а гвардейцы из почетной стражи подняли ружья к бою и заняли позиции вокруг кастеляна.

За очередным поворотом открылся зал со сводчатым потолком, словно сотканным из ажурных железных перекрытий. Шары светильников парили, поддерживаемые силовым полем; на стенах — изображения зубчатой шестерни, на полу — груды металлических ящиков и громоздкие механизмы. Сервиторы и рабочие двигались по огромному залу, как автоматы, не обращая внимания на происходящее вокруг.

На другом конце зала виднелась приоткрытая широкая дверь в форме зубчатого полукруга, у которой собралась небольшая группа людей. Леонид сразу же узнал магоса Наицина и нескладные фигуры преторианцев — боевых сервиторов. Сервиторы когда-то были рабами, которые, пройдя хирургическую обработку, теперь выполняли для Адептус Механикус самые разные виды ручной работы. Тяжеловооруженные преторианцы использовались для обороны и обладали телами, усиленными аугметикой. Передвигались они благодаря самоходным гусеничным агрегатам, а в руки их были вживлены разнообразные виды оружия смертельного действия.

Последнего члена этой группы Леонид не узнал, но поразился тому, каким чудовищно массивным казалось тело этого человека — даже свободная мантия не могла скрыть его грузные очертания. Кожа его была цвета черного железа, а лицо скорее принадлежало мертвецу, а не живому человеку.

Наицин заметил их приближение и проскользнул в дверь, увлекая гиганта в мантии за собой.

Леонид в ярости зарычал и бросился к закрывавшейся двери. Боевые сервиторы двинулись ему навстречу, но он целиком сосредоточился на двери и не обращал на них внимания. Ничто не помешает ему добраться до Наицина и убить его.

Первый преторианец уже поднимал руки с установленным на них оружием, и почетная стража бросилась за Леонидом, увидев возникшую опасность. Один гвардеец, оказавшийся быстрее всех, прыгнул вперед и сбил кастеляна с ног, убирая его с линии огня. Выстрелы тяжелого болтера, из которого стрелял преторианец, наполнили зал ритмичным грохотом.

Снаряды пролетели над Леонидом, но другим повезло меньше. Три гвардейца упали, у каждого на груди зияла огромная рана. Леонид и его спаситель откатились под прикрытие большой буровой установки на гусеничном ходу, но и от нее теперь откалывались куски металла — преторианец пустил в дело автопушку с более крупным калибром.

На боевого сервитора обрушился шквал лазерного огня, и преторианец отшатнулся назад, истекая кровью. Но даже это не смогло его остановить — он лишь скорректировал прицел и поразительно точными и быстрыми выстрелами уничтожил еще несколько человек из отряда Леонида.

Гвардеец, спасший кастеляну жизнь, выскочил из-за прикрытия буровой установки и тщательно прицелился в голову преторианца, но тут же рухнул на пол, пораженный в грудь и голову, и разрывные снаряды превратили его тело в кровавую мешанину.