Уинтерборн оглянулся через плечо, и сердце его сжалось.

Жермена погибла, ее брюхо было вспорото, остекленевшие глаза смотрели в небо, но мертв был и ее убийца, на горле которого сомкнулись собачьи челюсти. Противник Финлэ тоже был мертв, его морда превратилась в кровавую маску там, где старая искалеченная в боях собака сокрушила его череп своими челюстями.

Позади мертвых животных стоял на коленях капитан Вентрис, отбиваясь от двух круутов. Один кружил, пытаясь пробить броню Уриила длинным ножом, другой — чудовище с гребнем из огненно-алых шипов — пытался попасть Уриилу в шею штыком винтовки.

Уриил был намного массивнее круутов, настолько, что равный бой трудно было представить, но оказалось, что силой пришельцы вполне могли помериться с космодесантником.

Уинтерборн поднял пистолет, стараясь прицелиться поточнее, когда чудовище добралось клинком до шеи Уриила.

Микола Шонаи постарела за годы, прошедшие со времени спасения Павониса от мятежа Казимира де Валтоса. Ее седые волосы стали белыми, как снег, и хотя зеленые глаза были по-прежнему ясными, генетический дефект сетчатки не давал возможности прибегнуть к помощи офтальмохирургии, и ей предстояло носить очки, чтобы видеть существенно дальше своего непосредственного окружения.

В длинном кремовом одеянии она напоминала ассистентку ученого или мага, но Куделькар знал ее достаточно хорошо, чтобы не обманываться и не позволять себе недооценивать ее ум. Некогда она управляла планетой Императора, а такое достижение нельзя сбрасывать со счетов.

Его тетка прохаживалась по вымощенной мрамором дорожке южной оранжереи, где он ее и обнаружил. Она утверждала, что думать на ходу намного лучше, и теперь, когда она обернулась к нему, чувствовалось волнение, которое она излучала. Воздух в оранжерее был теплый и влажный, и Куделькар видел, как потеют в тяжелой броне телохранители, хотя на скитариев жара не действовала. Ему подумалось: а вдруг они могут менять свой метаболизм, приспосабливаясь к изменчивой среде?

Вечернее солнце светило сквозь стеклянные стены и потолок, создавая душную атмосферу, пригодную для выращивания растений, произошедших от нескольких уцелевших в опустошенном лесу Греша экземпляров.

Она поспешила к нему, оглядела с ног до головы.

— Ты ведь переоденешься в парадный мундир, правда?

Прозвучало это как вопрос, но Куделькар достаточно хорошо изучил повадки тетушки, чтобы не понять, что это на самом деле утверждение. Микола смахнула пылинки с его плеч и покачала головой.

— Думаю, да. Ты же хочешь произвести хорошее впечатление, — сказала она.

— Хорошее впечатление на кого? — переспросил Куделькар, отстраняясь.

— На представителя, на кого же еще? — ответила она, словно бестолковому ребенку, и принялась приглаживать его волосы влажной ладонью.

Куделькар бросил на Лортуэна Перджеда сконфуженный взгляд.

— Адепт Перджед сказал, что он вскоре прибудет.

— Гм-м… о да, разумеется, — сказала Микола, поправляя на нем сюртук. — Вот так, думаю, будет неплохо.

— Ты хочешь, чтобы я произвел хорошее впечатление на человека, с которым я даже не знаком, — заметил Куделькар, отводя ее руки. Тетя Микола вечно тряслась над ним, больше, чем мать, но это было слишком даже для нее. — У него что, и имя есть?

— Конечно есть.

— И какое же?

Микола замялась, отвернулась на миг, но Куделькар заметил по ее движениям, что ей неловко.

— Его зовут Аун.

— Аун? — переспросил Перджед, со свистом втянув воздух в легкие. — Что это вообще за имя?

Микола пожала плечами, словно имя представителя ее в высшей степени не волновало.

— Это имя из другого мира, адепт Перджед. Знаю, оно странное, но наши, полагаю, кажутся ему не менее странными.

Куделькар решил, что с него хватит уклончивых ответов тетушки, и посмотрел ей прямо в глаза.

— Ну, хоть фамилия у него есть? И кого или что он представляет? Знаешь, ты ведь почти ничего не сказала мне о том, кто это и знакома ли ты с ним. Ты наплела невесть что о благах, которые он может принести Павонису, но если не скажешь мне, кто он и что за организацию представляет, я уйду прямо сейчас.

Микола сложила руки на груди и отвернулась.

— Ты прямо как твой дед — догадываешься почему?

— Если ты имеешь в виду, что я не собираюсь мириться с уклончивыми ответами на конкретные вопросы, тогда, пожалуй, да. Не пытайся сменить тему и навязать мне чувство вины. Если я собираюсь делать дела с этим человеком, мне нужно знать о нем больше. Я не могу идти на переговоры в полном неведении.

Микола обернулась, и он едва не попятился перед стальной решимостью в ее взгляде.