Находясь во Франции, Дейв много писал мне. Люди из самых разных уголков страны тоже слали мне письма, поскольку рассказы Дейва о проведенных мной чтениях вызвали у них большой интерес.

Мне удалось заставить продавца фруктов в Селме перевести мне письмо. Он казался очень взволнованным, узнав, что человек, занимающий столь высокое положение в его собственной стране, написал маленькому человечку — фотографу, проживающему в штате Алабама, чтобы получить информацию о состоянии здоровья его жены. Он присутствовал на чтении, когда был получена эта информация. К удивлению всех присутствующих, сказанное оказалось непонятным ни для кого кроме этого продавца фруктов, который объявил, что я говорил на итальянском языке. Была высказана просьба повторить все сказанное "понятным образом, так, чтобы стенографистка могла записать и составить сообщение, которое можно будет послать адресату". Это удалось сделать.

В то же самое время мне приходило множество просьб о чтении как из ближайших селений, так и из самых удаленных уголков страны. Меня вызывали в Вашингтон, чтобы я получил информацию для одного из высокопоставленных государственных чиновников. Я уверен, что информация оказалась, по крайней мере, интересной, потому что через год меня вызвали снова [29] .

Но, возможно, наиболее примечательным событием был мой опыт с последним случаем возвращения афонии. Не уверен, что я до конца понял его значение. Вот как это было.

В течение приблизительно 10 дней я был способен говорить только шепотом. Я чувствовал, что если бы смог войти в транс, то, возможно, снова получу помощь. Это было воскресенье. Жена отправила старшего сына погулять, поручив ему присмотреть за младшим братом [30] , который тогда был еще очень мал. Мы удалились в спальню, где я лег и погрузился в состояние транса. Предположительно сеанс длился около 30 минут, и это единственный случай, когда я был в состоянии вспомнить что-либо из сказанного. По большей части я в этом состоянии спал и видел сны. Но были ли это действительно сны?

Затем мой взгляд снова переместился во Францию, и я увидел могилы солдат. Среди них были могилы трех парней, которые учились в моем классе воскресной школы. Затем я увидел их, но не мертвыми, а живыми. Каждый из них рассказал мне, как он встретил здесь свою смерть, — один под пулеметным огнем, другой — от разрыва снаряда, третий — во время артобстрела. Двое поручили мне рассказать об этом их любимым. Они появились практически так же, как они сделали это в тот день, когда приезжали попрощаться со мной, уезжая в армию на фронт Первой мировой войны.

Когда затем сцена снова изменилась, я пустился во внутренние рассуждения: "Похоже, именно это и называют спиритизмом. Может ли это оказаться правдой? Все они, те, кого мы называем мертвыми, все же живут в некоторой другой плоскости бытия? А могу ли я увидеть моего собственного сына?" И тут как будто подняли занавес — пред моими глазами появились длинные ряды младенцев. В третьем или четвертом ряду сверху, сбоку, я узнал своего сына — Милтона Портера, — который умер в младенчестве за несколько лет до этого. Он увидел меня как раз тогда, когда я узнал его. Он улыбнулся, узнав меня, но между нами не было произнесено ни одного слова.

Сцена снова изменилась, и передо мной появилась моя подруга, которая приблизительно в то же время была похоронена на местном кладбище. Это был человек, которого я очень хорошо знал. Я купил у нее множество цветов, которые были розданы ученикам моих классов воскресной школы. Она говорила со мной об изменениях, которые мы привыкли называть смертью, сказав, что на самом деле это скорее рождение. В особенности она упоминала о том, как важно дарить людям цветы и что нужно делать это чаще, а не только во время похорон. Она сказала, что цветы многое могут дать инвалидам, лежачим больным, тогда как они мало что значат для тех, кто уже перешел с материальной плоскости бытия на духовную. Затем она сказала: "Но давай все же поговорим сейчас о материальном. Несколько месяцев назад кто-то оставил вам для меня два с половиной доллара. Вы этого не знаете, но это произошло, и вы найдете в ящике вашего письменного стола чек, датированный восьмым августа, и там же лежат два бумажных доллара и монета в 50 центов. Проследите, пожалуйста, за тем, чтобы моя дочь получила эти деньги, поскольку она в них нуждается. Будьте терпеливы с детьми, это для них очень важно".

Снова изменилась представшая перед глазами картина, и передо мной явился человек, который в течение многих лет был священником в церкви, прихожанином которой я был. Он рассказал мне о своем сыне, Малколме, что он колеблется, но все же подумывает о возвращении на свое прежнее место в банке. Однако он заметил, что Малколм скорее примет предложение, сделанное ему передвижным кинотеатром. Затем он заговорил о делах церкви, и я снова ощутил, что физически нахожусь в полном сознании.

Когда я пробудился, мой голос был в полном порядке, я мог говорить, как обычно, хотя жена сказала мне, что за 30 минут я не произнес ни единого слова. После того как я рассказал ей свой сон, мы заглянули в ящик стола и, естественно, нашли чек и деньги, как описала та леди. Они были получены в августе одной из молодых служащих, которая впоследствии покинула студию (в декабре).