– Думаю, для начала нужно вытянуть из тебя эту дрянь. Не знаю, что это за штука, но больше всего смахивает на паразита и наверняка, с аппетитом обжирает то, что ещё осталось, ещё и яд в кровь впрыскивает, чтоб ты боли не чувствовал.

Алеандр смело, хоть и не без брезгливости сунулась к ближайшему кому копошащейся массы, но её руку жёстко перехватили.

– Ты знаешь, для чего они предназначены?
– поинтересовался мужчина, не выпуская из захвата чужой конечности.

– Я должна помочь!
– возмутилась девушка и попыталась высвободить кисть, впрочем, без особого успеха.

– Думать надо, кому и зачем помогаешь, - жёстко проговорил чародей, но понимая, что энтузиазма девице это не убавит, холодно пояснил: - Это живая материя. Та немногая материя, что есть здесь. Она абсолютно нейтральна и может принимать любую форму.

– То есть, - Эл заворожённо потыкала свободными от гипса кончиками пальцев в большой ком, затягивающий половину лица чернокнижника, - на поверхности это впитается человеческим телом и станет его плотью?

– Или разорвёт на части, - кривовато ухмыльнулся чернокнижник и, удостоверившись, что залечивать его никто не собирается, разжал руку.

Поражённая совершенно новыми перспективами врачевания, Алеандр отползла в сторонку и серьёзно задумалась над вариантами применения иномирной массы и сложностями с её добычей в удобных для общественного использования масштабах. Зная, что характер сестрице достался от маменьки, и надолго её спокойствия не хватит, Стасий поспешил воспользоваться затишьем.

– А куда ты Танку дела?
– спросил он, глядя при этом на покрытого "живой материей", как гнилью, человека.

Травница раздражённо фыркнула и попыталась произвести какой-то жест руками, но из-за гипса он сильно напомнил гильотину, чем разозлил девицу лишь сильнее.

– А действительно, куда?
– невинно уточнил раненный, настолько невинно, что даже Стасий уловил в его словах жестокую издёвку.

Алеандр обиженно поджала губы, словно выбирая между горькими слезами печали и отменной руганью бывалого вояки, но встретившись взглядом с чернокнижником, поубавила драматизма. Хотелось встать в продуманную, соответствующую обстановке позу, трагично заломить руку и, подключая всё имеющееся красноречие, толкнуть проникновенную речь минут на тридцать. О том, что жертва эта была благородна и неизбежна, что кем-то всегда приходится поступаться ради великой цели; что, по сути, второстепенные персонажи для того и созданы, чтоб в нужный момент покинуть сцену и не мешать складывающейся картине; что при возможности павших бойцов обязательно помянут, как героев; что волноваться по такому поводу сейчас вообще не целесообразно. Однако девушка смолчала: что-то подсказывало ей, что присутствующие здесь мужчины ещё не готовы к принятию суровой правды этого мира.

– Хотите вернуться за ней?
– ядовито поинтересовалась травница и тут же поспешила сменить тему, словно испугавшись того, как прозвучал собственный голос: - Так говоришь, это существо может излечить или убить. А по какому принципу?

Чернокнижник косо улыбнулся. Что-то странное было в выражении его лица, что-то пугающее. Стасий точно осознал, что пришелец прекрасно понял все скрытые порывы и мысли сестры, но почему-то остался доволен происходящем. Во всяком случае, отвечал он без презрения и недовольства:

– По вечному принципу. Неужели ты не сообразила, как здесь всё устроено? Сильный остаётся и становится сильнее, а слабые идут на компост.

– Но это неправильно!
– подал голос артефактор, подразумевая, что бросать просто так человека всё же не слишком хорошо, особенно, когда этому так радуются всякие подозрительные типы.

– Точно! Дикость какая-то. Все люди равны от рождения и обладают одинаковыми правами, а тут такая дискриминация!
– охотно поддержала брата травница, совершенно превратно истолковав его замечание, чем обрадовала подозрительного типа лишь сильнее.

– Ай-ай, - протянул он чуть насмешливо.
– Как неблагоразумно соваться в загробный мир, не зная простейших его правил.

– З-загробный!?!
– придушенно вскрикнул Стасий, стремительно бледнея.

– Неблагоразумно!?! А лезть туда самостоятельно и задирать всесильных психов - это разумно!!!
– всерьёз оскорбилась грозная воительница.
– Лучше скажи, как нам в не полном составе назад вернуться?

– Подождать, - флегматично проговорил раненый, чем моментально вывел из себя девицу, что и так досадовала из-за невозможности применения своих лекарских талантов.
– Как только Комета достаточно отлетит, нас выдавит обратно, как парочку прыщей. Видите ли, находиться в загробном мире дозволено только мёртвым, богам и некромантам. Поблизости же таких нет?

– Так ты собирался остаться здесь?
– запоздало сообразила бесстрашная спасительница чернокнижников.
– Поэтому не помогал?

– Сколько у нас времени?
– деловито поинтересовался Стасий, чуть отойдя от шокирующих известий, о существовании ряда религиозных конструктов. До этого Валент серьёзно полагал себя современным учёным, свободным от предрассудков и пережитков тёмного прошлого, все россказни жрецов - популистскими домыслами для паствы, а некромантов - разновидностью особо радикальных чернокнижников. Это нисколько не мешало молодому человеку посещать святилище с семьёй, присутствовать на праздничных молениях, во избежание гнева матушки и истерики со стороны набожной тётки. Когда две эти женщины объединялись во взглядах, что происходило, хвала Триликому, не так уж и часто, рождалась сила, несравнимая со всей инквизицией.