– Постойте-ка, молодой человек, - прервала его Яританна взмахом руки.
– Что значит, задышала? До ваших манипуляций, следует понимать, дыхания у неё не было. Убийство без причины недопустимо для любого разумного существа, а для повелителей смерти оно запретно вдвойне. Как я могу доверить вам наследие, если вы не можете соизмерять силы и ценить жизнь?

– Но мы не убивали её!
– возмутился старший мальчишка, давно упрашивавший мать провести инициацию и посвятить его в глубины дара.
– Мы её и пальцем не тронули!

– Тогда что же прервало жизнь бедной женщины?
– проникновенно уточнил Вилларион.

– Инфаркт, - вынес свой вердикт Крив с подкупающей уверенностью.
– Я уже видел такое. Она как вошла в школьную комнату, так сразу за сердце схватилась, оседать стала и губы вдруг сделались синие-синие. Мы тогда выволокли её в коридор, а Ворожей успел ухватить шлейф души и назад запихнуть, но там, наверное, что-то не так разлеглось.

Если Вилларион Воуковски и был недоволен поведением сыновей, то внешне постарался этого не выказать: изменить что-либо уже было нельзя, оставалось только ликвидировать последствия. Мужчина поднялся, зычно хрустнул костяшками пальцев и начал собирать инструменты, пока Родомир не увёл парочку крючьев исключительно из детского любопытства.

– Значит так, - проговорил он, наконец, - слушайте распоряжения и постарайтесь исполнить в лучшем виде. Крив, подготовь третью лабораторию для ритуала, инструкции найдёшь на грамоте в синей рамке. Ворожей, приведи обратно няньку и постарайся обойтись без повторного умерщвления, лёгкого стазиса будет достаточно. Родомир, умойся и подготовь материалы для пентаграммы.

Значительно приободрившиеся мальчишки с восторгом глянули на своего кумира и, переполненные здравым энтузиазмом, рванулись к выходу, едва не теряя туфли.

– А перед этим соизвольте пояснить одну вещь, - догнал их уже на пороге голос матери.
– Что увидела в вашей школьной комнате нянька, прежде чем скончаться?

Юные чародеи рванулись прочь со всем отчаяньем, но воздух пред ними мягко спружинил и вернул великолепную троицу обратно пред суровые родительские взоры. Мать снова принялась выстукивать по подлокотнику бодрый мотивчик похоронного марша, а отец, вставший за спинкой её кресла, многозначительно нахмурился. Бежать было некуда.

– А что такого? А ничего такого...
– взгляд Крива забегал из стороны в сторону.

– Всё было под контролем. Всё по инструкции. Даже пятый и седьмой пункты почти не нарушали, - храбрился Ворожей.

– Мы с Маррой играли, - доверительно шепнул матери Родомир, гордый своей сопричастностью к взрослой затее.

Яританна тяжело сглотнула и погладила по голове младшего сына, не успевшего ещё под влиянием шебутных братьев растерять крохи наивности и непосредственности:

– Ну, конечно. Вы же мои сыновья и просто не могли притащить домой щенка, кота или даже захудалую мантихору с паразитами. Вам нужно сразу Марру домой притаскивать, другого же домашнего питомца и представить нельзя.

Вилларион ободряюще сжал её плечи, призывая лишний раз не жечь себе нервы. Срыв некромантки всё равно будет страшнее даже неуправляемой Марры, а характер детей и их неуёмную любознательность лишними выволочками переделать не удастся.

– Все поняли, что должны сделать?
– строго спросил он у притихших мальчишек.
– Тогда быстро за дело! И не забудьте, что перед сном каждый из вас мне подробно отчитается, где им были допущены ошибки и как можно было их упредить, не прибегая к заведомо запрещённым и опасным методам.

Дети из комнаты не просто убежали - исчезли! Практически растворились, как только воздушная преграда перестала держать их в подвешенном состоянии. Слышно было лишь как стучат по ступеням лестницы подкованные башмачки, да хлопает входная дверь.

– Знаешь, - Яританна устало посмотрела на мужа, - никогда не думала, что так скажу, но рождение ещё одного мальчика я точно не переживу.

– Солнце моё, ты действительно веришь, что с девочкой обязательно проблем будет меньше?
– спросил мужчина, присаживаясь рядом на подлокотник кресла и прижимая к себе бледную из-за долгого токсикоза женщину.

– Но ведь можно надеяться?
– робко улыбнулась она, заглядывая в светлые глаза по-настоящему близкого и любимого человека.

– Можно, - Вилларион нежно поцеловал жену в висок, - тебе всё можно.

В окно просунулась голова Ворожея, уже успевшая где-то разлохматиться и обзавестись парой налипших веток:

– А морилку, пап, Вы всё-таки пустите. Мы ж Марру из школьной так и не смогли прогнать.

Родовое гнездо почтенного семейства Воуковски, с головой скалящегося волка на фамильных гербах, пользовалось у местных жителей дурной славой не столь уж безосновательно.