— Что будем делать, брат? Двинем в Америку?

— Можно, брат, домой–то мы всегда успеем вернуться. А вот в Америку если не теперь, так уж никогда не попадем.

— Сделаем так: сперва пускай едет один, ну а после, смотря как дела пойдут, и второй за ним.

— Согласен.

Чтобы колесить по свету, много бумаг не требовалось, рабочие руки были лучшим паспортом. Осенью брат сел на старый французский пароход. А по весне отплыл на норвежском судне второй, и через пятнадцать дней он был уже у брата в Мичигане.

Они сняли комнату и там спали, ели, стирали белье, латали штаны. Работа была тяжелая, и платили за нее плохо. По контракту они должны были добывать известняк и грузить на железнодорожные платформы; плату они получали за определенное число платформ. И так все лето, в белой пыли, которая забивалась прямо в душу, и в поту — хоть рубашку выжимай. Зимой работа останавливалась из–за морозов и снега.

В комнате стоял холод, и у них не было денег на отопление, не было пособия по безработице, и никаких социальных прав. Оставалось одно — как–то изворачиваться.

Неподалеку проходила железная дорога; на повороте, за окраиной, где начиналось открытое поле, груженные углем составы замедляли ход. Один приятель сказал им:

— Не будьте лопухами. Я одолжу вам лошадь и телегу.

Когда машинист сбавил ход, они забрались на платформы и принялись споро скидывать на землю куски угля. Один из братьев, сбросив достаточно, спрыгнул на землю. Второй, увидя это, подумал, что брата заметил охранник или тормозной кондуктор, а потому тоже спрыгнул и опрометью бросился наутек. Тот, который соскочил первым, при виде брата, уносящего ноги, помчался следом за ним.

Они довольно долго бежали по топкому грязному снегу. На фермах выли на луну собаки. Братья все бежали и бежали, пока, обессиленные, не повалились на снег. Немного отдышавшись, один спросил:

— Где они?

— Не видно, — ответил другой.

— На наше счастье, они отстали. Сколько их было? Ну ты и драпал!

— Это ты драпал. А я никого и не видел.

— Как никого не видел? Ну, смех! Чего ж ты тогда удирал?

— Это ты удирал. Я спрыгнул, гляжу, ты смазываешь пятки.

— А я-то думал… И правда, смех!

— Зря, выходит, удирали. Тащись теперь обратно. Хорошо бы еще лошадь не убежала.

Назад они шли понуро, всю дорогу молчали. Лошадь терпеливо дожидалась их, они нагрузили подводу, и всю зиму из трубы у них поднимался дым.

Весной братья отправились в Чикаго, надеясь найти более выгодную работу. Они ее нашли в газовой компании, и каждый вечер с длинным шестом ходили по отведенному им кварталу и зажигали фонари. Работа была постоянная, и платили прилично.

И вот у старшего брата появилась девушка. Каждый вечер он зажигал фонарь перед ее домом и через два месяца решился поздороваться.

— Добрый вечер этой блондинке, — сказал он.

— Добрый вечер этому господину, — услышал он в ответ.

— Ты откуда будешь?

Он услышал в Америке название родного городка, и у него перехватило дыхание.

В тот же вечер после работы он пошел к ней в гости. Он знал всех у себя в городке, а эту девушку помнил ребенком. У него появилось ощущение, будто он дома, а не в Америке. Он женился и с помощью брата обзавелся собственным домом.

Холостяку, артиллеристу с голубыми глазами, не нравилось жить в городе. Тем более в таком, как Чикаго! Да и молодоженам лучше вдвоем.

— Что–то мне надоело торчать в городе и вечно запаливать фонари. Поеду–ка я, брат, работать в деревню.

— Делай, как знаешь. Во всяком случае, не забывай наш адрес.

Он сел в поезд и поехал на север. Куда глаза глядят.

Когда он увидел маленькую деревню с деревянными домами, то остановился. Вокруг были только луга и яблоневые сады, да неподалеку горы, поросшие лесом. Он прошел по дороге, примечая, что тут очень мало женщин и много бочонков из–под пива в садиках возле домов. «Ничего не скажешь, хорошее место», — подумал он. Он поинтересовался, есть ли где–нибудь работа, и ему показали добродушного толстяка, хозяина каменоломни. Тот попросил его показать руки.

— Ладно, завтра в семь утра выходи на работу.

Он отправился на поиски жилья и нашел кров в семье поляков, которые выращивали яблоки.

Платили за работу хорошо, хозяин оказался порядочным человеком. В деревне тоже его полюбили. Он был славный малый, этот итальянец с голубыми глазами, хоть и не без странностей и временами угрюмый и взбалмошный.

Он купил участок и заказал себе сборный деревянный домик. Дом поставили в три дня, и в свободное время он его любовно отделал: покрасил, перебрал крышу, сделал наличники. Во дворе он держал кур, индюшек и даже свинью.