Пять… Шесть… Семь… Восемь…

Они замечают меня, сбиваются в шар и летят в мою сторону.

Каждое — размером с футбольный мяч, как и во сне, рассказанном мне Симбой.

И все эти футбольные мячи соединяются в один большой шар.

И летят в мою сторону, и мне ничего не остаётся, как повернуть обратно и побыстрее уйти прочь от берега.

Даже не уйти — убежать, цепляясь ногами за толстые узловатые корни, тут и там торчащие из земли.

Но я больше не падаю в воду, и она не накрывает меня с головой, я могу дышать, мне уже не так страшно.

Хотя и теперь я всё равно ненавижу спать.

Я говорю родителям «спокойной ночи», зачем-то подмигиваю компьютеру, иду в свою комнату и плотно прикрываю за собой дверь.

В окно медленно, как волны, вползают пласты горячего ночного воздуха.

Я решаю накрыться одной простыней — под одеялом будет слишком жарко.

И ещё я решаю послушать музыку.

Через наушники, чтобы не мешать родителям.

Я забираюсь в постель, надеваю наушники и включаю радио.

Нахожу любимую волну и сразу попадаю на ночной хит-парад.

Делаю потише, чтобы не так било в уши, и закрываю глаза.

Обычно я не вслушиваюсь в текст песен, я просто слушаю музыку.

Вот и этой ночью мне абсолютно всё равно, о чём поёт мне милый женский голос.

О том, что её надо любить, или о том, что любить её больше не надо…

Она просто поёт, а я лежу, закрыв глаза, и думаю, что завтра уже плавно превратилось в сегодня и через сколько-то часов я поеду к Симбе.

В принципе, я даже могу подсчитать, через сколько.

Мне надо выйти ближе к вечеру, когда родители поедут в аэропорт.

Сейчас начало первого.

Я открываю глаза и смотрю на музыкальный центр.

Циферки на светящейся шкале показывают ноль часов двадцать две минуты. Хорошо, будем считать, половина первого — для простоты. Не знаю, когда я усну, может, через полчаса, может — через час, но спать я буду часов до девяти минимум, а может, и до половины десятого, скорее всего до половины десятого, то есть девять часов сна.

Предположим.

А самолёт у родителей в семь вечера.

И в пять они уедут в аэропорт.

Мы вместе выйдем из дому, они сядут в машину, а я отправлюсь к трамвайной остановке.

Я проснусь в половине десятого, а в пять часов вечера сяду на трамвай, чтобы поехать к Симбе. То есть это будет через семь с половиной часов после того, как я проснусь.

И через шестнадцать с половиной часов после того, как я усну, к примеру, в половине первого.

А ехать мне на трамвае чуть меньше часа и ещё немного идти пешком, так что для ровного счёта пусть будет именно час, то есть шестьдесят минут.

Шестнадцать с половиной часов плюс еще один час.

Это значит, что через семнадцать с половиной часов я увижу Симбу.

Я слушаю уже третью песню, а спать мне всё ещё не хочется.

Даже под простыней становится жарко — я скидываю её с себя и лежу на кровати в одних плавках.

Обливаясь потом и думая о том, в какой комнате я буду спать у Симбы.

Скорее всего в большой, хотя там у неё стоит компьютер, а работает она ночами.

Так что она может поместить меня в свою спальню.

Я буду спать на её кровати и дышать её запахом.

Целых две недели, всё то время, пока родители будут на море.

Они будут купаться и загорать, ездить на экскурсии и гулять вечерами по набережной.

А я буду дышать запахом Симбы.

Больше я пока ничего не знаю, да и не хочу знать.

Мне немного стыдно, что я сам отправил Симбе письмо.

Надеюсь, она ничего не расскажет родителям.

Но они бы так и не сделали этого, хотя мать навряд ли оставила бы меня одного на две недели.

Четырнадцать дней или триста тридцать шесть часов.

Когда хочется уснуть, надо считать — этому меня научил отец, он говорит, что это помогает.

Может быть, это помогает ему, а мне вот нет, хотя я сосчитал, через сколько часов я буду у Симбы и сколько часов буду жить у нее. Через семнадцать с половиной и триста тридцать шесть.

Отец бы, наверное, давно уснул, а я слушаю уже седьмую песню и уснуть пока не могу.

Песня на английском языке, в школе я учу английский, но со слуха понимаю плохо.