Шрифт:
Когда она это сказала, то я внезапно ослышался.
Произошла абберация слуха.
— Мне руфонов завесьте!
Тогда и возник этот странный вопрос:
КТО ТАКИЕ РУФОНЫ?
Наверное, поэтому я и собрался написать роман, в котором смог бы найти на это ответ, но вот взялся за меморуинги, за свои «Полуденные песни тритонов», и напрочь забыл про руфонов.
Пока не пришла пора вспомнить про холмы.
Потому что холмы — это то самое место, к которому у меня пожизненная мистическая тяга. Даже больше.
Я хорошо знаю, что придет момент, когда меня уже не будет.
Как это ни грустно, но к тому времени давно уже не будет и моей собаки.
И вот там–то, в холмах, мы встретимся.
В стране «Run over the hills».
Мы будем идти навстречу друг другу, еще не зная, что произойдет через несколько минут.
Даже не идти — бежать.
Для него это привычно даже сейчас, хотя ему десятый год, а я вот подзабыл это ощущение безумной легкости, когда ноги сами сносят тебя по лестнице. Пусть даже порой мне это снится…
Но там, в стране холмов, он унюхает меня и залает, а я побегу ему навстречу, и вот, где–нибудь на перепутье, в ложбине, в распадке, у подножия очередного холма мы встретимся.
Чтобы больше никогда не расставаться.
СТРАНА ХОЛМОВ — ЭТО МЕСТО, ГДЕ МЫ ВСЕ КОГДА-НИБУДЬ ВСТРЕТИМСЯ…
Там я опять встречу дедушку с бабушкой, да и отчима, представлю им сэра Мартина — они ведь никогда не виделись, а потом попрошу прощения за то, что мы с ним должны отправиться дальше.
Искать руфонов.
Ведь зачем–то они мне привиделись еще тогда, при жизни, у маленького фруктово–овощного рыночка.
А код 05930, обнаруженный случайно в недописанном файле этого меморуинга, сделал свое дело: связал воедино некогда существовавшую в интернете страничку, посвященную выдуманной стране холмов и моей собаке, затем позволил каким–то странным образом перейти к напрочь выпавшему из памяти на долгие годы дурацкому советскому шпионскому роману, в котором один маленький мальчик прочитал поразившие его на всю жизнь строки гениального американского поэта, потом вдруг этот код вывел на воспоминания об очередном ненаписанном романе и заставил задуматься о таких вещах, думать о которых мне не доставляет никакого удовольствия, хотя я знаю одно:
все это действительно случится, но потом все мы встретимся.
Чтобы больше уже никогда не расставаться!
Но это будет настоящая, а не выдуманная, вот только от этого еще более загадочная и прекрасная
СТРАНА ХОЛМОВ.
12. Про то, как я играл в рок–группе
Если бы не все это безумие, то моя жизнь могла сложиться совершенно иначе.
То есть, если бы я не услышал Beatles.
Это — первое.
А второе и более важное: если бы мне самому не пришла в голову гениальная идея взять в руки гитару.
Для определенного возраста идея совершенно нормальная и даже позитивная, если бы не одно НО:
она хороша только при наличии музыкального слуха,
КОТОРОГО У МЕНЯ НИКОГДА НЕ БЫЛО!
Выяснилось это еще в каком–то невероятно младенческом возрасте, когда матушка подсунула мне книжку «Осуждение Паганини». Я ее прочитал — под младенчеством тут надо понимать возраст лет так пяти/семи — и возжелал сам научиться виртуозно порхать смычком по струнам. Выслушав мои сбивчивые пожелания, матушка для начала решила проверить мне слух — у нее самой он тоже, между прочим, напрочь отсутствует — и выяснилось, что я пошел в нее.
АБСОЛЮТНО!
Ну и ладно, видимо подумал я, так как сколько–то лет совершенно спокойно существовал вне всяческого музыкального пространства. Намного больше меня волновали ползающие и плавающие твари, да еще, пожалуй, клубящиеся вокруг чуть ли не в воздухе женские тела.
Твари по тем моим годам были намного доступнее, поэтому вначале я занимался исключительно хитиновыми панцирями, а уже во Владивостоке переключился на очаровательный мир моллюсков: голожаберных, двухстворчатых и даже головоногих.
Параллельно происходило мое вхождение в увлекательную одиссею пубертатного периода, а учитывая, что благодаря своему новому замужеству матушка была занята, в основном, личными проблемами, то свободного времени у меня было предостаточно, и я оттягивался, что называется, «в полный рост».
С моря тогда постоянно дули ветра.
Или это просто мне так сейчас кажется?
В зависимости от времени года они были то холодными, то теплыми, но всегда влажными, а еще — солоноватыми, терпкими, и при этом какими–то неприкаянными. Они толкали в спину, били в лицо, иногда просто сбивали с ног и тащили за собой следом по неказистой брусчатке старой припортовой мостовой, вслед за дурными дребезжащими трамваями, переваливающимися с сопки на сопку, пока не оставляли тебя у самой кромки берега, на которую то и дело обрушивались тяжелые, пенистые волны.