Шрифт:
Недавно Дарвин был на одной сельскохозяйственной выставке. Посещения таких выставок всегда доставляли ему большое удовольствие. Какие свиньи, коровы, овцы, куры! Он очень любил беседовать с хозяевами: какова родословная животных, сколько они дают молока, шерсти, как ухаживают за ними.
— Как получаете вы хорошие породы собак? — спросил он одного помещика, у которого была замечательная псарня.
— Оставляю немногих, а остальных убиваю! — ответил тот.
Этот ответ поразил Дарвина своей беспощадностью и в то же время правдивостью. Действительно, суть отбора в том и заключается: лучших оставить для размножения, а негодных истреблять. В Англии когда-то все лошади, не достигающие известного роста, уничтожались — был такой закон. Вместе с тем запрещалось вывозить племенных животных…
В дверь постучали. Миссис Дарвин пришла пригласить его послушать чтение нового романа.
— А ты посмотрела, какой у него конец? Если герои остаются несчастными, то я попросил бы лучше выбрать другую книгу, — серьёзно сказал Дарвин.
— Вполне хороший финал: всё устраивается к общему удовольствию, несмотря на всякие злодейства и козни. — Миссис Дарвин подбирала романы с благополучной развязкой.
— Ты знаешь, я вообще издал бы закон против романов с несчастливым окончанием, — пошутил он, усаживаясь у камина.
Чтение началось, но Дарвин думал о своём:
«Ключ к тайне происхождения новых видов заключается в отборе. Это несомненно. Отбор — всемогущее начало в руках человека. Часто человек и не замечал, что, оставляя на племя только лучших животных, он вёл таким образом отбор. Он делал это из поколения в поколение, а в конце концов получалась новая порода. Всё дело, — думал Дарвин, — в отборе, искусственном отборе, который человек ведёт с незапамятных времён… Уход, воспитание важны в свою очередь… но главное — отбор…»
Миссис Дарвин прочитала целую главу, начала вторую: её тонкие пальцы перевёртывали страницу за страницей. Книга оказалась интересной, с героями происходили удивительные приключения. А перед Дарвином вставали другие картины, картины его юности… Кембридж… его наставник, мистер Шоу, с которым он часто бывал на скачках в Ньюмаркете, этом городе лошадей, где самое красивое здание отведено под жокей-клуб.
Ещё тогда, студентом, он узнал, что жеребёнок от самых лучших родителей обязательно проходит школу. Сначала молодую лошадь учат мелкому галопу, потом быстрому бегу. Кормят лошадь соразмерно с её работой. За каждой лошадью смотрит отдельный конюх. Ежедневно он чистит её, делает массаж, растирает губками, покрывает то полотняным, то суконным покрывалом.
А в результате — какие чудные лошади! Вот летят они, прославленные английские скакуны. Мускулы у них крепки, как сталь, тело стройное.
Скаковых лошадей в Англии очень любят и уже давно занимаются их разведением. Из поколения в поколение они становились всё лучше и лучше и даже превзошли своих предков — арабскую и турецкую лошадь: стали выше, длиннее, легче и в то же время сильнее. Да, вот что значит отбор.
Это и надо будет основательно подчеркнуть!
— Что ты сказал, дорогой? — спросила удивлённая жена.
— Прости, пожалуйста, это я так, не придавай значения, — виновато улыбнулся Дарвин. Она чуть заметно вздохнула: его ум никогда не перестаёт работать. Вообще он слишком много трудится!
— Ни о чём больше не думаю, только слушаю, только слушаю, моя дорогая Эмма!
Евангелие сатаны
— Да, всё это мои друзья, друзья естественного отбора, — сказал Дарвин, показав широким жестом на самые разнообразные предметы, лежавшие у него в кабинете на столе и на полке камина.
Чего только здесь не было! Сухие плоды и семена, гербарии, тарелки с илом, в которых под стеклянными колпаками зеленели проростки. В маленькие бутылочки с солёной водой опущены мешочки с семенами разных растений. Скелеты голубей, кроликов, домашней и дикой утки. В небольшом стеклянном цилиндре свились в клубок дождевые черви, а в баночке рядом к стенкам прилипли моллюски. В папках хранились выписки из книг, таблички с записями опытов и наблюдений.
— Сделано ещё очень мало, — вздохнул он, обращаясь к Лайелю. — Когда-то вы дали мне добрый совет: опубликовать в печати краткий очерк с изложением моих взглядов. Но, видите ли, каждое утверждение потребовало целого полчища фактов, пришлось писать со всей возможной полнотой.
Лайель долго молчал, задумчиво глядя в окно.
— Дорогой Дарвин. Вы знаете, чем был вызван мой совет? Вы собираете материалы около двадцати лет. Ведь ещё в сорок четвёртом году у вас был написан краткий очерк о происхождении видов. С тех пор многое прибавилось, не правда ли? Так чего же ждать? Пусть будет сначала напечатана статья, а тем временем вы подготовите большой труд, — убеждал Лайель.
— От всей души благодарю вас за сочувствие. Действительно, ещё много лет назад я узнал, как происходит приспособление живых существ к среде. С тех пор я непрестанно думал об этом, но, вероятно, каждое положение должно быть подтверждено огромным количеством фактов, доказательств. Вот почему я начал писать труд, в котором хочу дать полное изложение моей теории. Попутно же приходится ещё и ещё выпытывать у природы её тайны, а с ней можно говорить, как вы знаете, только на языке опытов и наблюдений. Значит, нужно время и время.