Помню, как мне на работу позвонил тогда Арташ и странным, мертвым голосом попросил встретиться. Попить кофе и поболтать, прямо сейчас. Я отпросился у начальника — срочных заказов на перевод все равно не было, граждане успешно использовали для этих целей своих детей-школьников — и выскочил в ближайший Coffee Life. Помню этот его взгляд — неподвижный, остановившийся, помню сорванный голос — Женька уже была в поезде, уже подъезжала к границе и готовилась заполнять миграционную карту, а он все звонил ей, все пытался что-то объяснить, переубедить в чем-то.

— Не могу работать, — пожаловался он мне тем же самым голосом. — Руки дрожат, не могу ни одного чертежа делать. И говорить тоже плохо получается. Заколдовала, ведьма — как же так получилось, как вышло, ничего не пойму, да.

— Жизнь продолжается, Адабашьян, — высказал я тогда самую отвратительную банальность, которую смог придумать. — Все, что остается тебе — забыть ее и выбросить из головы ко всем чертям.

— Ха, — сообщил он без эмоций. — Как будто это можно сделать — забыть. Ты же ее помнишь? Даже ты ее помнишь и не забудешь, хотя и недолюбливал всегда, да и ты ей тоже, в общем, не нравился. А я? Что про меня говорить? И как вообще жить дальше, кто может сказать?

В тот вечер Арташ, конечно, напился. И еще в несколько следующих — тоже. Проверенный способ, хорошо помогает.

***

Девчонки встретили мои слова молчанием.

— Это… не очень хорошая идея, мне кажется, — сообщила наконец Славя. Очень деликатная она все-таки, я бы выразился похлеще.

— Бред сумасшедшего, — а вот и Алиска читает мои мысли. — И довольно мерзко само по себе, между прочим.

Лена тяжело вздохнула и опустила голову еще ниже. Это следовало понимать, как согласие с предыдущими ораторами, по всей видимости.

Я и сам был, мягко говоря, не в восторге. Тело Мику мы временно перегрузили в трюм, на измазанную палубу вылили четыре ведра забортной воды, но сильно легче от этого не стало. «Черная лагуна» медленно разворачивалась в маленькой бухте, раздвигая носом черные вязкие волны и набирая постепенно скорость. С момента нашего нежданного прибытия на борт в полном… почти… составе прошло не более пяти-семи минут.

Но инструкции Виолы были недвусмысленными и четкими. Способности «кортексифановых проекций» — в узких кругах известных, как спецотряд «Совенок» — работают только в том случае, если они (то есть мы) испытываем положительные эмоции. Желательно ощущение полного комфорта и счастья, но на крайний случай сгодятся и просто интенсивные ощущения радости и удовольствия.

Исключений не было. Смерть одной из «проекций» уважительной причиной для плохого настроения не считалась.

А нам сейчас нужно было противостоять четырем катерам, предположительно, с тяжелым вооружением, и неизвестному количеству обученных людей с оружием. Противостоять — я не знаю, как, с оружием у нас пятерых… четверых, я хотел сказать… было не густо. То есть, в общем-то, никак. Один пистолет — у меня, еще из Барселоны, а в остальном — полностью пустые. Не озаботились. Наверное, что-то было припрятано у Датча, но рассчитывать на удачу при таком раскладе — это нужно быть очень большим оптимистом.

— Так ты что? Предлагаешь в сложившихся обстоятельствах шутить шутки? — взорвалась маленьким рыжим фонтаном раздражения Алиса. — Анекдоты рассказывать, для поднятия боевого духа? Щекотка, как выигрышная тактика, истерический смех, как оружие массового поражения? Ружичка, мне сейчас хочется как следует зарядить тебе в ухо, вот честно!

Наивная она у меня.

— Ребят, все не так просто, — огорчил я девчонок. — Чувства должны быть искренними, иначе ничего не сработает. Поэтому физиологические рефлексы, типа истерического смеха при щекотке, не годятся. Все должно быть взаправду.

— Тогда я вообще не вижу выхода, — пожала плечами Славя. — У меня до сих пор перед глазами это… и выстрел, как она на меня падает… и кровь на руках… — Ее передернуло.

Ленка просто помотала головой. А плодотворная у нас дискуссия получается.

— Есть выход, — коротко сообщил я. И, чтобы долго не объяснять, просто полез в карман, достал и развернул бумажку.

— Это… — Алиска, как всегда, быстрее других ухватила суть.