— Где Лея? — тут же спросила королева, запрыгивая в транспортник.

— В безопасности!

— Люк побудет со мной! — утвердительно заявила Органа и, не отпуская мальчика, повела вглубь канонерки. Он всегда чувствовал какое-то особое отношение к себе от королевы. Она была к нему очень внимательна и заботлива, проявляла интерес и одаривала похвалами, когда они были на Альдераане. Учитель говорил, что королева так относится к нему потому, что они с принцессой примерно одного возраста, а женщинам свойственно заботиться о детях. Но Люк не замечал такого тепла от других женщин. Хотя они странные существа. Но сейчас ему показалась, что королева бы его не отпустила, если бы он кинулся к наставнику. Это было странно. Учитель что-то хотел сказать, но из ниоткуда появился Лорд и отвлёк наставника.

Люк сжался в углу, не зная, что и думать. Королева тут же кинулась искать аптечку, Лорд о чём-то разговаривал с сердитым учителем, периодически проглядывая на него. Мальчик ничего не мог разобрать из-за шума двигателей. Плечо болело, нос разбит, во рту вкус крови, он провалил миссию, разозлил Лорда Ушедшего, испугал королеву, расстроил учителя и потерял меч. Меч… который мирно висел рядом с длинной рукоятью меча Главнокомандующего, как трофейный.

Королева поднесла мокрую тряпочку к лицу, со знакомым привкусом бакты, больно защипало.

— Потерпи чуть-чуть, сейчас станет легче… — очень ласково и нежно произнесла королева. Она так же крутила головой, оглядываясь на наставника и Лорда. Тонкие руки женщины были холодными и их потряхивало. Её переполняли какие-то странные эмоции. Эти эмоции тяжёлым покрывалом накрывали и его. Хотелось кричать, смеяться и реветь одновременно, было беспокойно и спокойно, хотелось прижаться к женщине и никогда её не отпускать, и было страшно, что нет…

«Это эмпатия, — объяснял учитель. — Чувствовать то, что чувствуют другие. Только нельзя позволять ни своим, ни чужим эмоциям брать верх над собой».

Он зажмурился, закрываясь от этого, и опять обратил внимание на свой меч… который Лорд взял в руку и передал учителю. Наставник что-то ответил и повесил меч рядом со своим.

— Где Лея? — крикнула королева, обращаясь к мужчинам, так, что падаван вздрогнул. Мужчины повернулись к ним, им тоже не понравились нотки в женском голосе. Холодный Лорд скользнул по ним взглядом и отвернулся. Королеве это не понравилось, и Люк зажмурился, пригибая голову, как от взрыва, чувствуя, что королеву сейчас порвёт от чувств. Но женщина увидела, что Лорд с кем-то говорит по рации, и:

— Она на «Прорицателе».

Ком встал в горле. Он попытался его сглотнуть. Не получилось. Слёзы на глазах уже высохли, надо только чаще моргать, чтобы смачивать глазное яблоко. Глубокий вдох, затем выдох. Лучше совсем закрыть глаза и положить голову на край кровати. Она уже приходит в себя. Она цела, но… ему нужно будет ей всё рассказать. Ему надо… он должен сказать ей это… он крепче сжал её ладонь. Это он виноват в случившемся, это он их не уберёг. Но… как она там оказалась? Как такое могло случиться? Как? Он не знал, и от этого становилось трудно дышать. Но главное: она жива. Они вместе. Они справятся с этим. Надо только самому успокоиться, чтобы успокоить её. Прекрасного Ангела, такого бледного, лежавшего на больничной кровати. Самое страшное уже позади.

Позади?

Их сына нет.

Он умер.

Его нет.

Это было трудно принять. Ещё труднее, чем понять, что он опять опоздал. Он не спас его. Он может сколько угодно убеждать себя, что главное – это она…

Она.

Она его жизнь.

И они со всем справятся.

Её тонкие пальцы зашевелились, осторожно гладя по шершавой коже его руки.

— Родная моя? Как ты себя чувствуешь?

Она подняла глаза и во взгляде её была растерянность и пустота. Она уже знала. Уже…

— Никак.

— Прости, — он растерялся, испугался. Взял её руку и стал покрывать поцелуями. — Прости меня… я не знал… я не успел…

— Не надо, — прошептала она, пытаясь убрать руку, смотря в потолок.

Он замолчал. Все эмоции внутри прорвали плотину, затопляя всё его нутро, и остался лишь последний рубеж – он не мог себе позволить этого.

— Мы справимся, — его голос дрогнул.

Она посмотрела на него, вокруг её карих глаз стала собираться вода.

— Родная моя… — он приблизился, желая обнять.

— Не трогай меня! — возмутилась она. — Я не могу, Энакин! Не могу!

— Прости… — опешил он и отошёл.

По её щекам потекли слёзы.

— Мы справимся… — повторил он.

— Я не могу…

— Мы справимся.

— Мы уже не справились! — зазвенел холод в её голосе. — Всё кончено, Энакин. Его нет. Не с чем справляться.

— Падме…

— Уйди… — дрогнул её голос. — Я не могу тебя видеть, прости… — она заревела, вздрагивая, отвернулась от него на другой бок, укрываясь одеялом. — Не мучай меня, пожалуйста. Уйди!