— Ну, ты готова? — спросил Сергей Петрович маму. И глаза его стали удивленными и робкими, как всегда, когда он на нее смотрел.

— А вы куда? — оживилась тетя Лена.

— На Петропавловку… Сегодня костюмированный парад по случаю дня города. Гусары, уланы, кавалергарды… Мы хотели посмотреть…

— Я с вами! — обрадовалась тетя Лена.

Мама и Сергей Петрович переглянулись.

— Тетя Лена, вы же хотели в джакузи посидеть, — строго напомнил Мишка.

Тетя Лена только махнула на него рукой: «Сесть я всегда успею».

Мишка пожал плечами. Почему он вечно должен за маму и Сергея Петровича решать их проблемы? Уже сами не маленькие. Могли бы и сами уметь.

Сам же Мишка решил в это воскресенье сходить в компьютерный клуб. Куда давно не заходил. И где, говорят, завелся какой–то «перец», сам по себе — метр с кепкой, но всех подряд выставляет в «Казаков–разбойников». Нужно поглядеть.

«Перец» и в самом деле играл сильно. Мишке пришлось изрядно попотеть, чтобы с ним справиться. Но в конце концов справедливость восторжествовала.

Когда Мишка, удовлетворенный, вернулся домой, Сергей Петрович, тетя Лена и мама пили в гостиной чай с тортом. Причем говорила одна тетя Лена и сама же смеялась, мама была какая–то озабоченная, а Сергей Петрович рассеянно усмехался и вертел в руках кривой десертный нож.

— Два молодых француза, — вещала тетя Лена. — Один бизнесмен, другой дипломат. «Как, — говорят, — девочки, вы можете купаться в этой луже? Разве это море?» А я так, томно: «Ах, — говорю, — надоели эти Канны. Куда не плюнь — знаменитость. А хочется просто полежать и погреться на солнце».

— Тетя Лена, вы в фитнес–центр хотели, — опять напомнил Мишка.

Тетя Лена взглянула на часы и махнула рукой.

— Уже поздно, — сказала она. Потом рассмеялась: — А что это ты меня выпроваживаешь? — она попыталась потрепать Мишку по макушке, как маленького, но Мишка уклонился — он терпеть не может фамильярности.

Сергей Петрович незаметно усмехнулся, а мама встала, чтобы подогреть на кухне чайник. И за спиной гостей сделала Мишке страшные глаза: разговаривать со взрослыми таким образом — неприлично.

Мама вышла, и в комнате некоторое время царило молчание.

— Нравится наша Оля? — снисходительно спросила тетя Лена.

— Очень, — серьезно сказал Сергей Петрович.

— Романтик, значит, — участливо сказала она. — Бывает, — она подняла руки, как будто поправляя волосы на затылке, и потянулась. Сергей Петрович невольно покосился на выступившую под свитером грудь и отвел глаза.

— А я уж ни во что это не верю, — вздохнула тетя Лена. — Со вкусом время провести — это да. Секс, опять–таки… С тем конечно, кто в этом понимает, — и она особенным образом посмотрела Сергею Петровичу прямо в глаза.

Мишка закашлялся, чтобы напомнить о своем присутствии, но тетя Лена не обратила на него внимания.

Помолчали.

— А вы, случайно, в телевизорах не разбираетесь? — ненатурально зевнув, спросила тетя Лена. — А то у меня что–то все красное стало…

Вошла мама с чайником. И тетя Лена как ни в чем не бывало ласково на нее поглядела.

Тут Мишкино терпение лопнуло. Он сел к столу, придвинул чашку, потом потянулся за тортом и локтем опрокинул заварочный чайник на ноги тете Лене.

Тетя Лена вскочила, ошалело хлопая глазами и торопливо отлепляя мокрую юбку от колен.

— Ой–ёй–ёй! Мама! Ах, негодяй! Горячо! И любимая юбка! Испортил, совсем испортил. Заварка не отойдет…

— Застирать нужно сразу… — всполошилась мама.

— Это он специально. Его… его… выпороть надо!

— Никого пороть не надо, — строго сказал Сергей Петрович. Он хотел сказать еще что–то, но не сказал. Поиграл желваками и добавил: — Юбку я компенсирую. А ты Михаил, выйди–ка пока на кухню. Нам поговорить надо.

Мишка встал и, с независимым видом пройдя мимо тети Лены, вышел.

Стоя на кухне, он слышал неразборчивые голоса: женские — возбужденные, мужской — спокойный и уверенный.

«А с ним, пожалуй, можно ладить», — почему–то подумал Мишка.

Потом выскочила красная, как рак, тетя Лена. Она метнула на Мишку огненный взгляд, пробежала по коридору и хлопнула входной дверью. Потом долго стояла тишина, а потом из комнаты вышла раскрасневшаяся мама, а за ней — немного смущенный Сергей Петрович.